Или на самом деле умудрился полностью вскружить ему голову", – подумала она, забавляясь. Яна тоже научилась играть в эти игры.
Он фыркнул, не сводя с неё глаз. Он не раздевал её взглядом, он согревал её им. Максим умел делать это, заставляя женщину чувствовать себя единственной на земле. Он очаровывал, соблазнял и вел их по пути страстных поцелуев и властных ласк, и в конце этого пути у них осталось воспоминание о том, чего они никогда больше не узнают. Он соблазнял их так хорошо, что сердиться на него было невозможно.
Яна умоляла утверждать обратное. Она была в ярости из-за всех его бывших любовниц. Ей хотелось выцарапать им глаза, а потом выцарапать ему за то, что он такой чертов Ромео.
– Ты хорошенькая малышка, не так ли? – это заявление заставило её сердце почти остановиться, прежде чем начало биться в груди со скоростью, которая мешала нормально дышать.
– Э-э … спасибо. – черт бы его побрал, теперь он заставляет её заикаться? Только потому, что он считал её хорошенькой? И почему он ждал два года, чтобы сказать это?
Его голова склонилась набок, сапфирово-голубые глаза смотрели на неё ещё мгновение. Иногда она задавалась вопросом, что он видит и о чем думает, когда делает это. У него была привычка смотреть на неё так, словно она была какой-то головоломкой, которую ему нужно было собрать. Если это так, то она попала в беду. Как только Макс решал выяснить что-то или кого-то, он становился таким же упрямым, как самые упрямые мужчины, которых она когда-либо встречала.
Ну, наверное, больше.
Когда он так смотрел на неё, он делал с ней то, что не делал ни один другой мужчина. Её покалывало, и она почувствовала, что краснеет. У неё подкосились колени. Покалывание пробежало по её телу, добралось до вершин грудей, а затем решительно направилось на юг с волной энергии, которая заставила ее переступить с ноги на ногу, чтобы избавиться от боли.
Сладостное милосердное небо. Это было просто неправильно. Она была здесь не для этого, и у неё не было времени отвлекаться. Она не могла позволить втянуть его в это дело, пока не будет уверена в его преданности.
– Мне пора идти…”
– Что-то в тебе меня чертовски напрягает. – он вздохнул, и с его губ сорвался смех полного недоверия.
Ну, сегодня он был довольно резок. Обычно она держалась от него подальше, поэтому никогда не видела его таким. Слышал о нем, но не видела. Это откровенно пугало её. Если он будет продолжать в том же духе, ей, возможно, придется позволить ему соблазнить себя, и это просто разрушит цель.
– Что-то обо мне, да? – она приподняла бровь, скрестив руки под грудью, надеясь, что скрывает затвердевшие соски, и попыталась изобразить сомнение, наблюдая за ним. – Возможно, это потому, что я женщина.
Казалось, он на мгновение остановился. Возможно, он думал об обвинении. Отрицать это было невозможно, это уж точно.
– Ну, я известен своей любовью к женщинам. – он серьезно кивнул, прежде чем поднять пиво для очередного глотка.
– Да, Максим, ты известен своей любовью к женщинам.” Проклятый бродячий кот. -Целитель разбитых сердец, соблазнитель плачущих разведенных и всюду обаятельный негодяй, – указала она. – Никогда не был женат, и ни одного чипа, вынутого из твоего сердца. Счастливчик. – насмешка была далеко не такой тонкой, как она пыталась изобразить.
– Он посмотрел вниз. Яна замерла, увидев вспышку мрачных эмоций, промелькнувшую на мгновение на его лице, когда он уставился на бутылку в своей руке.
