На следующий день в одиннадцать часов утра меня разбудила юная Бабетта, крестница госпожи Мелло, с сообщением о желании хозяйки увидеть меня на завтраке с шоколадным меню, и что я обязан явиться к ней без всяких отговорок, в каком бы состоянии не пребывал поутру. Так как у меня появился повод и возможность поговорить о Бабетте, пока она была в моей комнате, я быстренько набросаю вам её портрет. Ей было едва восемнадцать лет, а выглядела она и того моложе, её лицо и фигура, высокая и воздушная, могли бы послужить моделью для Франческо Альбани, вернее, для самой юной из его Граций. Твёрдая и маленькая грудь девушки уже начинала округляться, словно роза к полудню, вокруг двух ярко-алых сосков, свежих и аппетитных, как две клубнички, покрасневшие под яркими лучами солнца, а её лицо сияло печатью невинности, хотя в глазах, вернее в их уголках, уже проскальзывали искорки желания познать ещё неведомое ей наслаждение, и наивная радость жизни выскальзывала сквозь её слегка приоткрытые коралловые губки, собирая на щёчках наивного личика две прелестные ямочки.
До сих пор я не обращал внимания на Бабетту и не замечал этих очаровательных деталей в её наружности, но в этот день, даже несмотря на усталость после бурной ночи, демон сладострастия, ещё не покинувший меня, не позволил мне пройти мимо прекрасной девушки, не обратив внимание на её привлекательность.
– Неужели это вы, прелестная Бабетта, собственной персоной, и в такую рань, – спросил я девушку, откидывая моё одеяло, чтобы подняться с кровати и отправиться к хозяйке дома, – Так это значит именно вы готовите этот превосходный шоколад?
– Да, месье, это я.
– Как бы мне хотелось оказаться на месте этого шоколадного порошка, представьте, как бы я пенился в ваших умелых ручках.
– Аббат в пене… это было бы забавно.
– И очень естественно.
– Вы насмехаетесь надо мной? Каким образом это возможно?
– Сейчас ты увидишь, – воскликнул я, привлекая девушку на мою постель и направляя её руку к моему скипетру, – предположи, что это – ручка венчика для сбивания шоколада.
– Ах! Так вот как это делается… ну нет, я хочу уйти, – воскликнула Бабетта, притворяясь, что хочет выйти, но я заметил, между тем, что она задержала свой взгляд между моих ног, чтобы получше рассмотреть этот новый, очевидно, для неё предмет.
– Не бросай меня в таком положении, – вскричал я и схватил Бабетту с такой силой, что она, потеряв равновесие, упала рядом со мной на мою постель, и… что бы хоть как-то попытаться подняться с моего ложа, она невольно схватила меня за эту самую торчащую ручку моего венчика.
Воспользовавшись этим не совсем уж случайно представившимся мне шансом, я подхватил Бабетту за талию и прижал к себе.
– Ах! Мой Бог, какая твёрдая эта у вас штуковина! – произнесла девушка, учась его рассматривать и трогать с заметной любезностью, без всякой боязни, но с пробуждающимся трепетом сладострастия. – И для чего она может послужить?
– Для того, чтобы сделать тебя и меня счастливыми.
– Это мне кажется мне странным… но объясните, и каким образом это возможно?
– Всё предельно просто… Если поместить его в отверстие, которое есть у моей очаровательной шоколадницы, вы сделаете меня самым счастливым человеком в мире.
– Шоколадница сейчас у мадам, в углу, возле зажжённого камина, и раз вы так желаете, я вам сейчас её поищу.
– Не утруждай себя так, моя милая Бабетта, ведь у тебя при себе всегда есть такая же… именно та, что мне нужна сейчас… да и тебе она пригодится.
