Поняв, что я поймала ритм, Руслан оставляет мои руки. Но не меня. Аккуратно собирает непослушные локоны, что разметались по плечам и лезут в глаза, заплетает их в косу и аккуратно укладывает на спину. В какой-то момент его губы так близко к моей шее, что я замираю в надежде, что они ее коснутся.
Меня постигает разочарование. Руслан оставляет меня наедине со скользкими, мокрыми помидорами и принимается варить пасту. Он так естественен, так привычен, что я же почти позабыла и о шантаже, и о том, что Руслан забрал мой паспорт.
— Чем ты занимаешься? — спрашивает, облокотившись на столешницу. — Учишься? Работаешь?
— И то и другое, — отзываюсь, слизнув с пальцев сладкий помидорный сок. — Учусь на дизайнера. И работаю визажистом в фирменном магазине «Guerlain».
—Не облизывай пальцы, — морщится он. — Покажешь свои эскизы?
— Прости, — спохватываюсь я.
Загораюсь стыдливым румянцем, от которого даже волосы становятся еще более красными. Совсем мозг отлетел от его поглощающей близости. Поспешно вытираю руку бумажным полотенцем. Краснею еще сильнее от собственных фантазий. После того, что Руслан сделал с леденцом, мне казалось, что и мои пальцы постигнет та же участь.
Он закидывает на сковородку с обжаренным, приятно пахнущим луком мясной фарш и разравнивает его деревянной лопаточкой.
Как так может быть, что у него нет подружки? С такой-то внешностью и впечатляющими кулинарными скиллами. Я бы могла заподозрить, что он гей, но кожей чувствую, что привлекаю его. Даже несмотря на веснушки и рыжие вихры.
— Так что там по эскизам? — тактично напоминает Руслан, не забывая помешивать соус.
— О, сейчас, — открываю галерею и подхожу к нему с телефоном. — Вот, это мои модели.
Вместо того чтобы взять телефон, Руслан вновь обволакивает мою руку пальцами. Я уверена, что он делает это намеренно. Медленно листает фотки, придирчиво рассматривая каждый эскиз.
— Очень толково, — твердо проговаривает он.
— Думаешь? — выпаливаю я, не вполне уверенная, что стоило вновь переходить на «ты».
— Мне так кажется, — пожимает плечами, легонько поглаживая подушечкой большого пальца мое запястье. — Хочешь, могу показать Славе Юдашкину?
— Ого, — вылетает у меня. — Вы что знакомы?
— Да, я поставляю ему вино. Слава — один из моих лучших клиентов. И друг, — спокойно поясняет Руслан, вновь убрав от меня свои потрясающе чуткие руки.
— Если тебе несложно, — выдыхаю я, а сердце так колотится, что голос начинает дрожать.
— Несложно, — кратко поясняет он. — Но это потом, а сейчас накрой на стол. Приборы в верхнем ящике, там же и салфетки.
Я открываю ящик, достаю вилки, ложки и ножи на двоих и тащу все это добро на огромный обеденный стол в центре кухни. Прихожу в ужас, когда понимаю, что не помню, с какой стороны тарелки что класть.
В итоге, беззвучно поистерив пару минут, выкладываю приборы как придется.
Руслан выставляет на стол красивые бокалы на высоких ножках и бутылочки минералки «Perrier». Бросает краткий взгляд на мою сервировку и удовлетворенно кивает. У меня такое чувство, словно я только что сдала сложный экзамен.
Он галантно отодвигает для меня стул и взглядом предлагает сесть. Я усаживаюсь, и Руслан аккуратно пододвигает меня. Это первый раз, когда за мной так трогательно ухаживают.
Мой провожатый и повар в одном лице ставит на стол большие белые тарелки, на которых благоухает горячим паром паста Болоньезе, присыпанная яркой микрозеленью.
