Нежность под знойным солнцем - страница 7

– Ну нет так нет, дуй давай! А то заморозила меня уже!

Лена хмыкнула, развернулась и вышла в подъезд. Она уже держалась за ручку двери, когда в спину ей долетел приглушённый голос Лисы:

– Я буду иногда писать тебе. Ты отвечай, ладно?

Моргнув, Елена с удивлением осознала, что её глаза вновь предательски увлажнились. В горле стоял ком. Она смогла лишь кивнуть в ответ, чтобы не выдать себя. С дрожью во всём теле она выскочила на улицу в беснующийся порыв февральского ветра…

– Конечная!

Громко огласил водитель автобуса, чтобы уснувшие за время дороги пассажиры встрепенулись.

Лена дёрнулась, дрёму как рукой сняло, и тяжело потянулась. Тело задеревенело за время долгой поездки. В какой-то момент ей показались эти четыре часа кромешным адом. Она отвыкла от таких затруднительных и долгих маршрутов… Сколько лет она не приезжала домой? Два… нет, три года…

Родной город встретил её сумраком и завыванием ветра. В отличие от осенних месяцев, когда море до последнего сохраняет в N плюсовую температуру, то по окончании зимы оно же долго не пропускает долгожданное тепло, а ветра сильнее прежнего разыгрываются. Да и с моря частенько захаживает шторм… И, кажется, шквал одного из них вымел тёплые эмоции из её сердца несколько лет назад. Елене претила мысль о возвращении домой, а сейчас, когда она ещё и приехала разбитая и подавно. Как отреагирует мама? А сестра? Вот о последней вообще думать не хотелось. Казалось, близняшкам положено жить душа в душу, но это явно был не их с Лизой случай… Проблем, которые вскоре посыпятся как из рога изобилия, благодаря сестричке, Лена была уверена – долго ждать не придётся…

Елена проверила в кармане наличие связки ключей от родительского дома и крепко сжала их. Всё же иногда, чтобы вырваться вперёд, для начала нужно вернуться на шаг назад и разбежаться.

– Какие люди? – Ядом Елизаветы можно было прикончить всё население какой-нибудь маленькой страны. А с какой неприязнью смотрела сестра сейчас на неё… Лена неосознанно передёрнула плечами. – Кто это явился в отчий дом? А ещё заявляла, что ноги твоей рядом со мной не будет!

Елена молчала и рассматривала свою близняшку, которая встала на пороге, преграждая путь. Сейчас, спустя три года, она с трудом узнавала Лизу в этой уверенной, холёной смуглой брюнетке. На её загорелом лице ярко выделялись алые увеличенные губы и веер нарощенных ресниц. Лишь такие же, как её собственные, голубые глаза подтверждали, что перед ней всё же сестра. Но и на тех были надеты более яркие цветные линзы. Теперь разительно они отличались друг от друга…

– Лизок, кто там?

Раздавшийся женский голос был бодр и весел. Его звуки заиграли на струнах израненной души Елены. В эту секунду она одновременно и жаждала увидеть мать, но и страшилась.

– Возвращение вашей любимой дочки! – Ехидно бросила Лиза и всё же отступила вглубь и позволила Лене войти в дом.

Лидия Дмитриевна выскочила в прихожую моментально. Секунду она с неверием рассматривала Елену, словно страшилась, что та не привиделась. Затем во взгляде матери промелькнула неуверенность, она будто спрашивала разрешения подойти ближе. Как в следующую секунду Лидия Дмитриевна кинулась к Лене, крепко сжимая в объятиях.

На долю секунды Елена забыла, как дышать. Она буквально проталкивала воздух в свои лёгкие, когда ком встал в горле. Но стоило матери затрястись в рыданиях, как и её платину прорвало… Она также крепко сжала маму в объятиях, вдыхая такой родной запах мяты и ванили. Почему-то для неё Лидия Дмитриевна пахла именно так, а не иначе, и даже самые стойкие и яркие духи не могли перебить запах детства. Она уткнулась в мамино плечо, чувствуя, как по щекам беспрестанно бегут слёзы. Мать что-то причитала и гладила её по растрёпанным светлым волосам. Что-то спрашивала… Елена ни слова не могла разобрать. В ушах гулко стучало собственное сердце. Но даже услышь она хоть слово, ответить не смогла бы. К её непомерному огорчению обида и разочарование минувших лет никуда не делись, вот только… Одна из внутренних пружинок перестала натягиваться и звенеть – она скучала по маме всё это время, и одного её тепла уже хватало, чтобы заполнить ту часть пустоты, что образовалась в душе…