Натали, возможно, опять что-то пробурчала, но на сей раз её ответ пропал за шумом мотора.
Послышался писк мобильника.
– Натали, мне пришло сообщение – посмотри, пожалуйста, – попросила госпожа Моралес, круто поворачивая руль направо, чтобы выехать с парковки.
Эмме стало очень любопытно, что же Натали сделает. Например:
1) снова заворчит, может быть, уже громче?
2) продолжит возиться с телефоном, полностью игнорируя маму?
3) полезет в ярко-красную сумочку госпожи Моралес, достанет телефон и прочтёт сообщение вслух? Даже, возможно, нормальным голосом?
Эмма полагала, что третий вариант исключён. Будь у неё миллион долларов, она бы поставила их на первый или второй.
Но Натали шумно вздохнула – как вздыхают люди от сильнейшей муки, – а затем полезла в красную сумочку, стоящую на полу между ней и госпожой Моралес. Пронеся мобильник сквозь завесу волос, похожую на водопад, она молча посмотрела на экран и скучающим тоном изрекла:
– Это их мама.
И снова бросила телефон в сумочку.
Пока Эмма раздумывала, можно ли считать скучающий тон Натали нормальным, Финн крикнул первым:
– Что мама написала? Она позвонит нам? Она вернётся сегодня?
Госпожа Моралес затормозила и взяла телефон. Взглянув на экран, она повернулась к Финну, Эмме и Чезу.
– Мне жаль, – сказала она. – Ваша мама написала, что сегодня допоздна работает с клиентами и не сможет позвонить ни сейчас, ни вечером. Что ей ответить?
Эмма сделала глубокий вдох, схватила Финна за руку и крепко её сжала.
«Только не давать Финну плакать, – подумала она. – Не давать Финну плакать. Особенно в присутствии этой противной Натали».
Возможно, если бы Эмме не надо было заботиться о Финне, она твердила бы самой себе: «Только не плачь. Только не плачь. Особенно в присутствии этой противной Натали».
– А можно мы сами напишем ответ? – спросил Чез.
Кажется, госпожа Моралес и Натали не заметили, что голос у него слегка дрожит. Наверное, это заметила только Эмма, потому что очень хорошо знала брата.
Госпожа Моралес протянула ему телефон, и Эмма заглянула через плечо Чеза.
«Это Чез, – писал он. – Мы в полном порядке. В школе всё было хорошо, сейчас едем с госпожой Моралес. Ты позвонишь завтра утром? Ты уже знаешь, когда вернёшься?»
– Напиши, что мы её любим! – завопил Финн, и Чез дописал.
Эмма смотрела на экран. На нём появились три маленькие прыгающие точки: это означало, что мама пишет ответ.
Эмма ждала. Госпожа Моралес, сидя за рулем, тоже.
Натали продолжала что-то писать в телефоне, как будто её ничто не волновало.
«Мне страшно жаль, что я не могу позвонить! – появилось на экране. – Сюзанна, пожалуйста, передайте детям: я обязательно вам это возмещу, когда вернусь домой. Вы только представьте, как мы будем веселиться! Я стараюсь поскорее закончить здесь все дела. А для этого мне надо отложить телефон и вернуться к работе. Я вас всех очень люблю!»
Мама, наверное, думала, что Чез сразу вернул телефон госпоже Моралес, поскольку она обращалась к Сюзанне, а не к нему. Это было странно. Мама даже не ответила на вопросы Чеза.
Очень странно.
Чез протянул телефон госпоже Моралес, но Эмма сказала: «Подожди». Она забрала у брата мобильник и села так, чтобы казалось, что она тоже пишет сообщение. Но на самом деле она листала предыдущую переписку, чтобы узнать, о чём мама разговаривала с госпожой Моралес до этого.
Может быть, мама уже сказала госпоже Моралес, когда вернётся, и та просто тянула?
