– Ты бы ее так не защищал, зная, что бумаги она не забрала, хотя они оставались в сейфе.
Лжебрат дрогнул, не решаясь обернуться. Я же разжал кулаки, убрал бокал на стоявший рядом столик и посмотрел на напряженную спину того, кто забрал мою жизнь.
– Она не взяла бумаги, хотя я оставил их там. Завещание отца, результаты вскрытия. Все, что ты искал, оставалось в сейфе. И Варя прекрасно понимала, чем это может грозить для меня и для всей семьи. Для всех нас. Думаю, она лгала и тебе. Поэтому, конечно же, передавай ей мой пламенный привет. И благодарность за то, что она собственными руками бросила к моим ногам всю власть Салминых. Пожалуй, Варвара лишила и тебя наследства. Моя особая благодарность для этой несмышленой наивной девочки.
Я обошел Булата, не смотря на него, но был уверен, его лицо исказилось от гнева.
Каждый мой шаг провожали собравшиеся скорбящие, вот только я не видел никого, кроме Петры. Единственная за последние месяцы кто мог привести меня в чувства. Я добрался до своей помощницы, которая стала свободнее дышать после того, как встретила меня в машине. В тот день, когда глаза деда закрылись в последний раз, она оставалась меня дожидаться и, услышав мое сдавленное согласие на ее ответ, выдохнула, улыбнулась и даже хрипло рассмеялась, после ругая себя за неосмотрительность. Сейчас же она была собрана, сдержана и как коршун следила за рыдающими бедными наследниками.
– Думаю, еще один день траура и прощания я не переживу, – Петра скривилась, обращая на меня внимание. – О чем беседовали? – кивнула на быстро удаляющуюся фигуру Булата.
– О том, что он явно не был готов услышать.
– Значит, задел его? – она явно радовалась тому, что мне удалось поставить мальчишку на место. За те месяцы, пока Петра воевала с ним, у нее изрядно испортилось настроение, а нервных клеток стало чуток меньше. Я трижды отговаривал ее не сдаваться и не рвать когти во Францию.
– И не только.
– Марат, что произошло? – Петра напряжено посмотрела на меня, поджимая узкие губы. – Только не говори…
– Булат знает, где она.
Петра тяжело задышала, осматриваясь по сторонам. Прислушалась к чужим сдавленным рыданиям голосам, а после повернулась ко мне и чуть слышно заговорила сама, беспокоясь, что нас могли услышать.
– Мы же договорились, – зашипела она, тяжело дыша.
Я же качнул головой, жалея, что не мог подозвать кого-нибудь, чтобы мне принесли новый бокал с виски. Горло пересохло и отчаянно требовало огненного напитка, и без разницы какого именно. Лишь бы градус был достаточно крепким, чтобы я мог уснуть сегодня.
– Это ты так решила. А я намерен отыскать ее. Приставь за ним хвост. Рано или поздно он выведет на нее.
– Тебя выведет, – помощница наморщилась, будто почувствовала дурной запах. Да, запах огромных проблем.
Ее недовольство начинало раздражать, и я порой сожалел, что позволял Петре так разговаривать с собой. Но без ее помощи, я бы уже давно сгинул во мраке собственных кошмаров. Единственная, кто был способен сохранить остатки разума на плаву и не потакать монстру круглосуточно.
– Лучше делай работу и меньше болтай, – я говорил спокойно, но Петра умела улавливать те самые незаметные нотки, отчего еще больше хмурилась и тихо бормотала ругательства.
– Марат, я переживаю за тебя, – кажется, сменила гнев на милость. Очередная ее уловка, чтобы удержать меня от опасного маневра. Но я давно сошел с праведного пути, погряз в махинациях, подставах, обманах и с недавних пор в убийствах.
