Трэвис заметил, как она, опершись на локоть, смотрит на него. Если он не сумеет ее отвлечь, не выдержит и начнет ее целовать.
– Не боишься запачкать платье?
– Что? О да, конечно.
Она очнулась от транса и покачала головой:
– Пожалуй, нужно надеть что-то поудобнее.
Трэвис слегка кашлянул, словно подавился.
– Ты в порядке?
– Да. Сейчас доем, пока ты…
Она неохотно встала.
– Да, разумеется.
Ким исчезла за дверью спальни.
– Я выгляжу полной дурой, – прошептала она.
Не так-то было легко дотянуться до молнии на спине платья, и сначала она решила попросить Трэвиса помочь, но при мысли об этом хихикнула. Правда, ей тут же стало совестно.
– Тебе и вправду восемь лет, – сказала она вслух и стала раздеваться.
Оставшись один, Трэвис облегченно вздохнул. Ким, такая красивая в платье с большим вырезом, да еще неотрывно следившая за ним… это уж слишком.
Он по опыту знал, что девушки, которые смотрели на него, как Ким, оказывались легкой добычей.
Но что будет потом? Не начнет ли она поговаривать о свадьбе?
Говоря по правде, Трэвис вряд ли будет возражать. Когда он с Ким, кажется, будто вернулся домой. Она. Ее дом. Ее друзья. Все было родным и знакомым.
Но что будет, если она больше узнает о нем? О его прошлом? О том, кто его отец? Тогда он увидит, как звезды в ее глазах погаснут, а это невозможно вынести.
Нет, лучше пусть она сохранит убежденность в его благородстве. Пусть думает, что он способен только на добрые дела. Не нужно ей знать правду.
Он успел поужинать к тому времени, когда вернулась Ким в джинсах и старой майке. К сожалению, Трэвис нашел ее еще более желанной. До него дошло, какую ошибку он сделал, согласившись остановиться у нее.
Он поспешно встал.
– Пойдешь спать? – спросила она.
Трэвис не посмел ответить. Только кивнул, но когда Ким направилась к задней двери, остановился. Он не намерен оказываться в одной комнате с ней и с кроватью.
– Ты можешь дать мне ключ и указать нужное направление?
– Но мне нужно все тебе показать.
– Я вполне сумею найти все сам.
Он улыбнулся, давая понять, что спорить бесполезно.
Ким отдала ему ключи.
Неловко постояв у двери, они расстались, Ким подалась вперед, словно желая поцеловать его в щеку, но Трэвис отстранился. Ей вдруг показалось, что он собирается пожать ей руку, но Трэвис ограничился братским похлопыванием по плечу и ушел.
Убирая со стола, Ким невольно морщилась. Это она подчеркнула, что они друзья, значит, не имеет права жаловаться, что Трэвис строго придерживается правил.
Наутро ее разбудил запах еды. Первой мыслью было: «Это Трэвис!»
Она поскорее оделась, густо подкрасила глаза, поскольку брови и ресницы всегда были слишком светлыми. Ким проклинала себя за то, что не покрасила их перед свадьбой. Но потом ей вдруг пришло в голову, что Трэвису нравятся женщины, которые выглядят так, будто на них совсем нет макияжа.
Потребовалось три оттенка коричневой туши, чтобы достичь такого эффекта.
Прежде чем выйти на кухню, она надела модные черные слаксы и красивую полотняную блузку. Остановилась в дверях и увидела Трэвиса. Стоя спиной к ней, он что-то готовил на новой плите «Волф». На нем были джинсы и джинсовая рубашка, под которыми угадывалось великолепное тело.
– Доброе утро, – сказала она.
Трэвис повернулся. В руке у него была сковорода с длинной ручкой.
При виде широкой улыбки ей захотелось броситься ему на шею. И похоже, он тоже подумал о чем-то подобном. Но тут же отвел глаза.
