А с утра начался полноценный апокалипсис, по крайней мере, именно так он должен выглядеть в моем понимании. Кажется, всю ночь родители провели, старательно разрушая квартиру, потому что даже добраться до ванной было весьма проблематично.
На самом деле нечто подобное происходило каждый год. Наверное, можно было даже специальный термин придумать. Что-то типа сезонной дачной миграции. Весной мы вывозили половину квартиры в деревню, а осенью волокли все это добро назад. О глубоком смысле сего действия я даже не пыталась задумываться, как, в принципе, и возмущаться.
До последнего сопротивлялся лишь Ксерокс. Мама искала его уже около пятнадцати минут, но все было безуспешно ровно до тех пор, пока я не заметила кончик хвоста, торчавший из-за занавески на кухне.
Кота, конечно, сдала, потому что страдать вдвоем все-таки веселей, хотя теперь при первой же возможности стоило написать предсмертную записку, потому что в том, что Ксерокс будет мстить, даже не сомневалась.
К половине десятого утра я была загружена в лифт в компании двух сумок и коробки, которая была совершенно неподъемной, однако маму это не останавливало.
– Неси к машине, – сказала она, после чего нажала на кнопку, и створки дверей захлопнулись.
– Отлично… — пробубнила я себе под нос, осматривая вещи.
К первому этажу кое-как взгромоздила на спину сумки, но вот выбраться из лифта удалось лишь с третьей попытки. В итоге после недолгих размышлений пришла к выводу, что единственным способом выволочь коробку из подъезда было тащить ее за собой, двигаясь спиной вперед. Где выход, я, вроде как, помнила.
Поначалу все шло просто прекрасно. Наверное, примерно первые три метра. Ровно до того момента, пока во что-то не врезалась. Так как находилась я в той самой позе, которую так ценили многие из посетителей «Кожаного кролика», то возможности для обзора практически не было, поэтому в первый раз я попробовала действовать вслепую. Толкнула неизвестное препятствие, но оно не поддалось, и тогда пришлось разогнуться и обернуться.
Чтобы в следующее мгновение едва ли не завопить от ужаса, потому что прямо передо мной стоял Александр Николаевич собственной персоной!
– Миронова? – кажется, мужчина был удивлен не меньше, хотя, к моей печали, он явно был не похож на того, кто собирается рухнуть в обморок.
А вот я-то как раз собиралась!
Пока придумывала ответ, створки лифта открылись, и на первом этаже появилась мама. Растянув губы в улыбке, родительница посмотрела на моего преподавателя и довольно проговорила:
– Саша, доброе утро! Маша, а это как раз наш новый сосед!
– Сосед, – тупо повторила.
– Сосед, Маша, сосед, – нетерпеливо донесла истину мама и подтолкнула в сторону выхода. Видимо, инстинкт сажать картошку все же брал верх, и сейчас я абсолютно этому не возражала.
Однако у дьявола в человеческом обличии были другие планы, поэтому он проговорил:
– Что же вы, Миронова, на лекции опаздываете, по сторонам не смотрите. Мне всегда казалось, что переводчик должен быть сконцентрирован и внимателен.
А мне всегда казалось, что я хочу жить на Марсе. В одиночестве!
– Я чего-то не поняла… — сказала мама, рассеянно переводя взгляд с меня на антихриста, поэтому с тяжелым вздохом пришлось признаться.
– Мама, познакомься, мой преподаватель по стилистике.
Ситуация сложилась абсолютно дебильная, но для полноты картины не хватало еще одного человека. А, нет, вот и папа вышел из лифта. Вот теперь все в сборе!
