НГРД - страница 34

Антон в Афган попал сразу после училища. Младший лейтенант десантных войск – гордость страны, исполняющий интернациональный долг.

На войне довелось отпраздновать очередной Новый год. Ночь тогда была тихой, даже можно сказать что мирной. А потом под утро загорелся один из БТРов: то ли сам, то ли местные «помогли».

Антон первым заметил огонь и кинулся за огнетушителем. До огнетушителя не добежал. Услышал выстрел и почувствовал резкую боль в ладони. От неожиданности и боли споткнулся и потерял сознание.

Очнулся в госпитале без двух пальцев.

– Повезло, что не насмерть, – пробасил здоровенный мужик в белом халате, – зато всю жизнь холостым будешь. Оттяпали тебе средний и безымянный. Боевой патрон, холостой офицер.

Шутка доктора была настолько корявой и неуместной, что Антон засмеялся. Не из-за шутки, а из-за абсурдности ситуации.

– Хотя и неженка – делов-то, как два пальца об асфальт, а он сознание на два часа теряет! Думали, уж, что не вернёшься, – продолжил доктор, – и как тебя с таким отношением к боли в армию-то взяли?

Пророчество врача не сбылось – женился он через месяц после комиссации: встретил студентку с филологического и практически сразу сделал ей предложение.

Когда пришли девяностые, Антон решил как все в то время заняться бизнесом. Ничего особо не умея, открыл ларёк у одной из станций метро: торговал сигаретами, алкоголем, шоколадками и прочими предметами «первой необходимости».

Страна менялась на глазах. В телевизоре появились экстрасенсы, а на рынках календари с голыми женщинами и иконами. В эпоху смуты каждый искал свою отдушину, прятался от серого в разноцветных пятнах рынков мира.

Наступающий новый 1992 год Антон встречал на рабочем месте. Торговля шла бойко: то и дело кому-то нужны были спирт, дешёвая водка или недорогие презервативы. Никакого новогоднего настроения. Праздник был чисто номинальным.

В три часа ночи к ларьку подъехала чёрная «семёрка», из которой вылезли три бритоголовых парня в кожанках.

– Тук-тук, с Новым годом, – один из них постучал по стеклу прикрытого окошка.

– И вас с праздником, чего желаете?

– А желаем мы ящик шампанского.

– Ящика нет. Три бутылки осталось.

– Давай хотя бы три…

Платить ребята отказались. Разбили витрины и сообщили Антону, что теперь они его крышевать будут:

– Стекла тебе завтра вставим, но если от наших услуг откажешься, то спалим твою лавку к едрене фене. Возможно, что вместе с тобой.

Антон до утра просидел в ларьке, охраняя товар и кутаясь в припасенное на всякий случай ватное одеяло.

Утром стекла вставили трое подвыпивших мужиков. Представившись, что они «от Принца», отказались от денег:

– Ты Принцу отдай, он нам платит.

Принца вычислить удалось довольно просто. Оказывается, его знали практически все торгаши на районе. Антон встретил его во дворе дома. Как описывал эту встречу милицейский протокол, «произошла словесная перепалка, переросшая в драку, в результате которой гражданину Принцеву А. С. были нанесены травмы средней степени тяжести».

Судили Антона быстро, в результате он уехал на пять лет в колонию общего режима. Жена перестала писать практически сразу. От одной из сестёр Антон узнал, что она «загуляла» с каким-то прибалтом. Через год Антона известили, что он разведен, а ещё через год, что амнистирован.

Домой ехал в холодном почтовом вагоне, дав «на лапу» машинисту. А в Москве выяснилось, что дома-то и нет никакого: бывшая жена продала их квартиру и укатила в Эстонию. Но все оказалось не так плохо – Антону она купила участок с избой в далёкой деревушке Черничное.