Сосед по подъезду, встретившийся ему возле дома, поздоровался, странно глядя на него, и быстро прошел мимо. Где-то на лестничной площадке третьего этажа, Игорь услышал звуки, то ли плача, то ли воя, доносящихся сверху. Только, когда он приблизился к дверям своей квартиры расположенной на пятом этаже, понял, что это детский плач. Он быстро открыл дверь своим ключом, и, шагнув за порог, крикнул:
– Веста, Веста!
– Папа, папа, – выбежала из своей комнаты его дочь в ночной сорочке с опухшим от слез лицом, и кинулась к нему.
–Что случилось, Весточка? Двойку получила? – присаживаясь на корточки, нежно спросил он.
– Мама, – всхлипнула она, обнимая его за шею и прижимаясь к нему худеньким тельцем, – мама ушла.
– О, а я думал, что серьезное произошло, – облегченно вздохнул он, еще не обращая внимания, что в прихожей отсутствуют привычные для него вещи жены, – к ночи ведь вернется.
– Нет, – завыла дочь, – она не придет, она бросила меня. Она вчера ночью ушла, когда я спала.
Только тут глаза Игоря заметили, что полка под зеркалом не ломится от женской косметики, она совершенно чиста, а под ней не стоят выстроенные в ряд женские сумочки. Его брови в удивлении приподнялись, и он оглядел прихожую, сверху донизу. Мнение, обо всем этом, он не захотел высказывать дочери и решил оставить при себе.
– Ну-ка, Веста, дай я разуюсь, – поднялся он с каменным лицом.
Девочка, поняв, что сейчас все проблемы возьмет на себя ее отец, перестала лить слезы. Она молча наблюдала, как он переодевается в домашнюю одежду, моет ноги и стирает носки. Его привычные действия, постепенно вносили в ее маленькую душу успокоение. Нет, с уходом мамы ее мир полностью не разрушился, у нее есть папа, для которого она всегда была любимая и красивая.
– Папа, я разогрею ужин, – спохватилась она, и побежала на кухню, чтобы включить газ и поставить на плиту сковородку со вчерашними макаронами с фаршем.
Разговор за ужином не клеился. Обычно дочь и отец в это время успевали обсудить прошедший день в школе, что-нибудь запланировать на следующий день или выходные. Но сегодня все было иначе. Доев все со своей тарелки, Веста положила вилку на нее и стала ждать, пока отец доест свою порцию.
Каким бы спокойным на вид не был ее отец, она знала, что уход мамы и для него неожидан и неприятен. Ему тоже больно оттого, как с ними поступила она, не сказав ничего, ушла тайком из дома.
Звякнула вилка положенная на пустую тарелку. На кухне установилась тишина, нарушаемая только чириканьем попугайчиков в клетке.
– Как ты смотришь на то, Веста, чтобы уехать отсюда?
Девочка с широко раскрытыми глазами посмотрела на отца. Уехать без мамы? А если она вернется? Ей хотелось верить, что мама просто уехала на несколько дней.
– А мама? – жалобно спросила она.
– У меня есть возможность уйти из армии по сокращению, это сулит хоть какие-то деньги и сертификат на жилье. Для тебя это не так понятно, но именно об этом я хотел поговорить с твоей мамой. Мы переехали бы в большой город, и я смог бы найти работу более высокооплачиваемую, чем у офицера российской армии.
– А мама? – с растерянным видом повторила Веста свой вопрос. Как же без нее?
– У меня уйдет почти месяц, пока я смогу порвать с армией, а ты закончишь школу. Если она вернется за этот срок, то там посмотрим, – сказал Игорь, и на его лице заходили желваки. Он знал, что назад хода его жене уже никогда не будет, несмотря на то, что у них есть дочь. Такой женщине нельзя быть матерью. Но ради успокоения дочери, он сейчас мог сказать, что угодно.
