– О, это была моя вина! – отмахнулась она. – Когда я ее увидела, то просто не смогла удержаться. У нее такие красивые глазки, такие чýдные мягкие волосы… Девочке хотелось посмотреть мою диадему – представь, она решила, что это корона, – умилялась Марианна, приглашая и Элоизу разделить ее чувство.
– Надеюсь, ты не позволила ей хватать твою диадему руками?
Во взгляде и голосе Элоизы было что-то такое, что Марианна не решилась сказать правду. Вместо этого она, переменив тему, заговорила о чем-то постороннем. Когда они с Робертом вышли из дома Харрисонов и сели в такси, Марианна неожиданно сказала:
– Ты знаешь, Боб, по-моему, Эл слишком сурова с девочкой. Тебе не кажется?.. Когда я ей рассказала, как мы сегодня болтали с Габриэллой, она вдруг повела себя так, словно малышка могла чуть ли не украсть мою диадему!..
– Может быть, она придерживается устарелых взглядов на воспитание, – рассеянно отозвался Роберт. – Я думаю, на самом деле Элоиза боялась, что ребенок надоест гостям. Не всем, знаешь ли, нравится общаться с маленькими девочками, да и дети не всегда хорошо разбираются, что к чему.
– Не представляю, кому может не понравиться эта очаровательная крошка, – улыбнулась Марианна. – Габриэлла очень мила и прекрасно воспитана. В ее годы дети редко бывают такими серьезными. Конечно, она могла бы быть и поживее, но… – Она вздохнула и закончила: – Как бы мне хотелось, Боб, чтобы у нас была своя девочка!
– Я знаю… – Роберт тоже вздохнул и, сочувственно похлопав Марианну по руке, отвернулся к окну, чтобы не видеть печального лица жены. Они были женаты уже девять лет, но детей у них не было. Недавно они узнали, что у Марианны вряд ли вообще когда-нибудь появится малыш. И теперь им оставалось только смириться с неизбежностью.
– Кстати, и с Джоном она тоже разговаривает довольно резко, – заметила Марианна после долгой паузы. Она никак не могла отвлечься от мыслей о детях, которых у них никогда не будет, и все вспоминала Габриэллу.
– Кто? – спросил Роберт, который давно уже думал о другом. Прошедшая неделя была для него не из самых легких, а в понедельник предстояли еще одни сложные переговоры. Иными словами, проблемы семейства Харрисонов его интересовали мало – ему хватало своих.
– Элоиза, – пояснила Марианна, и Роберт кивнул.
– Да, пожалуй, – согласился он, вспоминая прошедшую вечеринку.
– Когда Джон танцевал с этой англичанкой… ну, которую привел князь Орловский, – продолжала Марианна, – Эл смотрела на него такими глазами, что мне даже стало не по себе. Мне показалось, что она готова была его убить. Или обоих.
Роберт невольно улыбнулся такой оценке.
– Думаю, Джон просто выпил лишнего, – сказал он и добавил немного погодя: – А какими глазами смотрела бы ты, приди мне в голову пригласить на танец эту красотку?
Он шутливо приподнял бровь, и Марианна рассмеялась.
– Такими же, Боб, такими же… – ответила она, беря его за руку. – Весьма развязная особа, к тому же на ней почти ничего не было…
Англичанка, о которой шла речь, и в самом деле была одета весьма вызывающе. Тонкое атласное платье телесного цвета, которое облегало ее плотно, как вторая кожа, не скрывало ничего из того, что призвано было скрывать. Наоборот, оно скорее подчеркивало соблазнительную анатомию ее чувственного тела, и на протяжении всей вечеринки мужчины буквально не сводили с нее глаз. И Джон Харрисон не был исключением.
