Все его действия были отработаны до автоматизма. Швырнув Люсю на кровать, он тут же запрыгнул сверху и, придавив бедняжку своей массой, начал, будто паук, плести паутину из каких-то верёвок.
– Что ты делаешь?! – успела изумлённо крикнуть Люся. – Прекрати, ты с ума сошёл! Я так не хочу!
Дальше она вновь лишилась способности говорить, её рот оказался плотно набит скомканными тряпками, а снаружи Николай приладил шарик-затычку, как в порнофильме.
Всё это походило на страшный сон. Люся мотала головой и мычала, протестуя. Ах, если бы она успела объяснить парню, что вовсе не является поклонницей садомазохистских развлечений! Тогда бы он так себя не вёл. Ей это не нравится, они так не договаривались!
Люся думала, у них впереди – долгая и прекрасная ночь, постепенное и сладостное изучение друг друга, нежность, полёт…
Какая там нежность! Он распял голую Люсю на широкой кровати, примотав её руки к изголовью, а потом вышел из спальни и вернулся с сумкой. Когда Люся увидела, что он из неё достаёт, она затряслась от ужаса. Это был инструментарий законченного психа, урода, привыкшего распалять воображение просмотром порнухи, а теперь решившего реализовать свои самые извращённые фантазии. А Люсе отводилась роль подопытного кролика для удовлетворения его больной страсти.
– Ты мне сразу понравилась, – прошептал он ей на ухо, вновь залезая сверху. – Будешь послушной девочкой, я тебя не изуродую. Договорились? Итак, с чего мы начнём? Посмотри, что у нас тут есть…
Люся замотала головой, из её глаз, широко распахнутых от ужаса и отчаяния, градом катились слёзы…
Когда в пятницу утром Даша не обнаружила Люси в химлаборатории, она особо не удивилась. Подруга часто использовала рабочее время в личных целях – то ей надо к стоматологу, то в банк. А когда ещё работающей девушке решать всякие неотложные вопросы?
Завлаб Лев Дмитриевич (вообще-то его должность называлась гораздо более помпезно: он являлся «руководителем центра инновационных технологий») снисходительно относился к Люсиным отлучкам. Общее дело не страдало: подругу могла прикрыть Дарья. Она всегда оставалась на посту – серьёзная и собранная.
Однако Люсино вольное обращение с производственным графиком всецело искупалось её страстной любовью к работе. Она получала истинное удовольствие от того, чем занималась. Влюбившись в химию уже в школе, Люся никогда не сомневалась в своём профессиональном призвании. Она рьяно проводила химические опыты и с религиозным благоговением замирала над колбой в ожидании результата. Она прыгала и радостно верещала, когда эксперимент заканчивался удачно.
А Дарья оставалась равнодушной, только методично, как робот, выполняла необходимые функции. Она, безусловно, была талантлива. Гены деда-академика и родителей, помешанных на химии, проявлялись во всём. Даша на ходу, не задумываясь, исправляла Люсину ошибку в расчётах. Люся могла час ломать голову, а подруге было достаточно беглого взгляда…
…В одиннадцать утра, когда Лев Дмитриевич в пятый раз поинтересовался, «куда запропастилась наша красавица», а Люсин телефон в сотый раз ответил, что «абонент временно не доступен», Даша начала волноваться. Она знала, что вчера Люся назначила свидание некоему Константину. Чем закончилось эта встреча? А всё ли в порядке?
К тому же Даше не терпелось выложить новость – она хотела рассказать Люсе о невероятных претензиях Репникова. Даша предвкушала праведный гнев и страстное негодование подруги, когда она услышит о пятистах восьмидесяти тысячах рублей.
