А пока пускай себе рычит болезный, лишь бы рук не распускал.
Уже на коне он свободно так положил руку мне на бедро и придвинул еще ближе к себе. И вот тут вдруг стало понятно, что рядом со мной мужчина в полной боевой готовности. Все мои ощущения, казалось, панически сосредоточились в бедре, прижатом к бугру в его штанах. Нет... логично, что мужики и здесь функционируют согласно законам физиологии. Вот только выглядел он при этом… наверное, просто нужно привыкать к мысли, что все происходит на самом деле, а одежда не делает человека. И паниковать тоже не стоило - прямо сейчас никто меня и ни к чему склонять не станет, но вот по приезду… А там есть Аннет Бигли – вспомнилось с радостным облегчением. Но с чего он вдруг возбудился?
Желание увидеть себя в зеркале возрастало пропорционально знакам внимания со стороны нашего мужа. Он дышал и жарко сопел мне в ухо, а раньше этого не делал. И воняло от него все сильнее – потел? Я тоже, но от беспокойства.
Пыталась соображать в панике и пришла к тому, что можно бы и дать – тело не мое, привычно потерпит. А еще может случиться так, что согласия моего никто и не спросит. Но мало того, что мысль эта неприятна самой… уже почти привычно я чувствовала страх Дженни. Так может он скрытый маньяк? Садизм дело давнее, даже древнее и на скрижалях истории, как факт, запечатленное - тот же Жиль де Рэ, бесчинствовавший в замке Машикуль.
И тогда причина побега его жены более понятна – начинало потряхивать меня независимо… она тряслась где-то внутри и трясла меня.
«Муж» постепенно прекратил сопеть и ощутимо расслабился. А я чувствовала, как по ложбинке спины сбегает струйка холодного пота. Волосы на голове, по ощущению вставшие дыбом, как будто снова легли на место. Хотя как там…? Зализано же все насмерть… и зудит. От грязи, понятно, как и прочие… другие участки тела.
Будет трудно и не только физически. Но что-то уже брезжило… основы, тактика нужного поведения потихоньку вырисовывалась - нечаянно показав свой страх, мужчину я интересовать перестала. Значит буду трястись листом осиновым, как только он ко мне подойдет – чего проще? Мало покажется – напружу лужу под юбкой и пошлепаю по ней туфлей, как тот военком в «ДМБ».
Хорошее настроение было изгажено чужой похотью. Хотелось жалеть себя и плакать. А почему – нет? Я в образе. Слезы потекли по щекам и закапали с подбородка – Дженни внутри страдала. Шизофрения, однако… улыбнулась я сквозь слезы.
Вскоре отряд оживился и даже лошади будто ускорили шаг. Приближаемся к цели? Тому самому «нашему» дому, где ждет Аннет? Я собралась насколько это возможно, душу тянуло нездоровое любопытство. Еще и стыдное, потому что для кого-то тут несчастье, а мне развлекуха. Но это – пока. Пока дело не коснулось непосредственно меня. Потом смех может закончиться слезами и опять же – буду я бедная. Страх не появляется на пустом месте.
Сейчас для меня все на паузе – везли, как невоодушевленный груз, ничего особо не требовали – ни действий, ни решений, ни поступков. Но скоро что-то из этого может понадобиться. А я уже набоялась и наплакалась, кажется, на всю жизнь… и ужасно хотелось вымыться, наконец, и даже не поесть - пожрать. Выспаться полноценно.
Вид на дом открылся внезапно и сразу – дорога в очередной раз обогнула густую поросль подлеска, потом показалась опушка и... приехали.
Дом оказался просто необыкновенно хорош. Не крепость, не замок и не дворец - просто добротный старый двухэтажный дом из красного обожженного кирпича под пухлой крышей из сероватой соломы и высокими выносами нескольких каминных труб. Он стоял на широкой лесной поляне. Небольшие окна остеклены были во французском стиле - кусочками, и ярко сверкали на солнце – оно склонялось к закату за нашей спиной.
