июнь, 2018 год
Мне было больно.
Сильно?
Настолько, что болели кости. Казалось, что невидимый массажист-экспериментатор выкручивал мои конечности в самые разные стороны, не обращая внимания на писклявые жалобы зареванного пациента.
Неужели правда?
О, да. Мне было катастрофически больно осознавать, что все мои планы, мечты и надежды с ехидной ухмылкой помахали на прощание и устремились в прекрасное будущее какой-нибудь другой Сони, что жила в прекрасном розовом мире с отличным интернетом даже в самом глубоком подвале. С выжигающей сердце обидой, я хотела схватить ножницы и обрезать свои длинные волосы, чтобы избавиться от грузного прошлого. Я хотела разбить все зеркала в квартире, содрать обои, раскрошить посуду, сорвать шторы… Я действительно думала, что умру от слез в собственной кухне, от боли, что остановит или махом разорвет мое сердце.
Но нет. Я жива. Дышу и верю, что у меня все непременно наладится. То ли успокоительные творят чудеса, то ли глупое самовнушение.
«Это лето будет особенным! Запаситесь панамками, пляжными зонтиками и, девочки, надевайте свои самые сексуальные купальники, ведь сезон обещает быть жа-а-а-арким! Кстати, если кто не в курсе, самые лучшие тусовки проходят в клубе «Остров», что совсем скоро откроет свои двери после глобального ремонта! И это не реклама, это факт, мазафака!»
– …Что-о-о? Такое можно говорить по радио? – спросила я, вытаращив глаза.
Водитель такси, что вез меня в «новую жизнь» (так я называла свою конечную цель последние несколько недель), ухмыльнулся и немного убавил звук. Я напрочь отказывалась верить, что его древняя «Ауди» с потрескавшейся серо-зеленой кожей и неприятным запахом от сигарет и чего-то кислого, должно быть, недавно вылившегося кефира или любой другой кисломолочной продукции, есть ничто иное как знак, предвещающий неудачу.
– Волна «НаслаждАйс» самая популярная здесь, – сказал мне водитель, совершая обгон. – Такие коры мочат, просто отпад. Кстати, они же местные. Ну, из ваших.
– …Простите?
– Мы же в «Столичное» едем? – уточнил он, взглянув на меня в зеркало заднего вида. На вид ему лет тридцать не больше. Кожа смуглая, брови и волосы выгорели на солнце, а на шее, кажется, засос. Или грязь.
– В село «Столичное», – кивнула я. – Меня здесь не было очень давно. Лет восемь, – добавила я слишком тихо.
– Ого! За это время столько всего случилось. У вас там радиостанция своя появилась, считается самой популярной на Азовском побережье. Идете к родственникам? Или на отдых в пансионат?
– Раньше бабушка жила, но её уже нет, к сожалению. Не знаю, может какие-нибудь тети и дяди через пятое колено есть. В селах ведь так.
– Ну да. У вас там народу столько, что порой не проехать к пляжу. Вообще здорово стало, телевидение приезжает часто, а тусовки просто взрыв мозга!
Я всегда знала, что Азовское побережье – лучшее место на земле. Теплое море, золотой песок, звездные ночи… Дорога к пляжу была увлекательной и даже опасной, ведь в траве таились ядовитые змеи. Каждое утро, отправляясь в магазин за свежим хлебом, жители села здоровались друг с другом, интересовались делами, сплетничали. По дорогам разъезжали громкие мотоциклы, тракторы, повсюду кипела жизнь. И дом в самом волшебном месте целого мира, что оставила мне бабушка, избавит мое сердце от самого большого и глубоко шрама. Подобно какому-нибудь современному лазеру. В этом я была уверена на все сто процентов. Да и мама одобрила мой побег из ада, в который я сама себя загоняла.
