Зигфрид машинально кивнул. Арнегунда, даже не подозревавшая, что наследник своим появлением в Малой резиденции обязан именно ей, снова приступила к чтению.
В тишине зала зазвучал приятный голос компаньонки. Поначалу Зигфрид даже пытался уловить смысл услышанного.
Арнегунда читала труд Иустина Философа[31], христианского мученика. Уроженец Наблуса в Самарии, выходец из иудейского окружения, Иустин был прекрасно знаком с трудами греческого философа Платона, однако подверг их переосмыслению в духе своего времени. Будучи в греческом городе Эфесе, принял арианство и отправился проповедовать Рим, где вступил в диспут с философом Кресцентом, а затем претерпел мученическую кончину, о чём сохранились многочисленные свидетельства. Дело Иустина Философа продолжил его ученик Тациан.
Иустин Философ создал учение субординационизма, что означает на латыни: упорядочение. Согласно его учению Сын-Логос и Дух Святой происходят от Бога-отца и подчинены ему.
– Мы чтим Творца вселенной, сущего Бога; знаем Сына Его и имеем Его на втором месте, и Духа пророческого имеем на третьем месте… – читала Арнегунда.
Через какое-то время Зигфрид понял, что учение Иустина Философа слишком сложно для его понимания, и стал просто с наслаждением взирать на прелестную чтицу.
Однако Зиглинда была полностью поглощена философским трудом, потому как заботилась о духовности своих компаньонок. Зигфрид же находился под опекой её личного духовника, но никогда не проявлял должного религиозного рвения.
Наконец, утомившись, наследник принял вальяжную позу на подушках. Королева тотчас это заметила и бросила на сына строгий, обжигающе-ледяной взгляд. Увы, Зигфриду пришлось забыть о комфорте и принять надлежащую позу.
После прочтения двух глав, отягощённых изрядным количеством терминов, понятных разве что священнику-арианину, загрустили и компаньонки. Они начали игриво переглядываться с принцем. Однако тот не отрывал взора от Арнегунды…
В диспуте Зигфрид, конечно, не участвовал. Зиглинда как умная женщина понимала, что сын не сможет ответить ни на один вопрос касательно учения, и потому с пристрастием принялась за компаньонок. Результат был плачевным. Одна только Арнегунда смогла ответить на несколько заковыристых вопросов королевы.
…В конце концов Зигфрид, утомлённый чтением и вялым теософским диспутом, покинул Малую резиденцию и направился в свои покои. Минуя одну из галерей, он остановился, дабы подышать свежим воздухом, в надежде на то, что это поможет унять головную боль.
«Арнегунда одинока… – размышлял он. – Её муж далеко, на северных рубежах королевства… Всё складывается на редкость удачно: она замужем и тоскует. Самое время подступиться к ней… А что скажет матушка, когда узнает?.. Неважно… Главное, что я хочу обладать Арнегундой…»
Охваченный такими мыслями, Зигфрид наслаждался осенней прохладой. Наконец он замёрз и отправился в свои покои, намереваясь отужинать в обществе Урсулы, а затем и согреться в её объятиях.
Наложница уже привела себя в надлежащий вид и с нетерпением ожидала своего господина. И он не замедлил явиться. Молодая женщина, уже томимая ревностью и дурными предчувствиями, бросилась ему на шею.
– Зигфрид… – шептала она, осыпая возлюбленного поцелуями. Принц буквально растаял под таким напором и решил сначала насладиться сладчайшими плодами любви, а уже затем – совместной с наложницей трапезой.
