– Я вам кое-что покажу, мастер инквизитор. – глава местного отделения Корпуса Стражей отдал планшет обратно помощнику и тот, приблизившись разместил его в таком положении, чтобы прикованному в кресле инквизитору была видна картинка. Помощник обера нажал на экран. Изображение тут же пришло в движение. Сначала, хаотичное метанье из стороны в сторону, из которого удалось выцепить только голые стены, смазанные силуэты, да желтый свет ламп на потолке. Спустя несколько секунд картинка стабилизировалась. Теперь отчетливо виднелись три фигуры: один с заклеенным серой лентой ртом, запекшейся кровью на правой стороне лица, распухшим глазом, стоял на коленях; двое других в черной форме со скрытыми под масками лицами находились за его спиной. Один из них держал в руках огромный тесак, прислоненный к горлу заложника. Около пяти секунд картинка безмолвствовала, потом раздался закадровый голос; низкий, отдающий эхом, явно измененный с помощью программы:
– Думаю не нужно представлять человека, которого вы сейчас видите. Хотя… – говоривший усмехнулся. Зло усмехнулся. – Лишним, наверное, не будет. Это, Хабдан Абу Атхари, постоянный представитель Арабского Халифата в Священной Католической Империи. Как видите, сейчас представитель взял вынужденный больничный… – говоривший хохотнул, затем резко себя оборвал и продолжил уже более серьезным голосом. – Мы были вынуждены пойти на такие меры, поскольку одни нехорошие люди убили инквизитора Карлоса Фернандеса, и отняли у него вещь, принадлежащую нам. Воровство есть нарушение одной из десяти заповедей. Как, впрочем, и убийство. Но, если на смерть инквизитора нам плевать, то вот вещь мы планируем себе вернуть. Итак, предлагаем обмен: жизнь Хабдана Абу Атхари на украденное у инквизитора. Для того, чтобы продемонстрировать вам серьезность своих намерений… – голос замолчал. Похоже говоривший сделал какой-то знак, поскольку человек с тесаком размахнулся и рубанул, срезая правое ухо. Представитель замычал, вытаращил глаза, и дернулся с места, но второй охранник схватил его за волосы, возвращая в прежнее положение. – Вот! – закадровый голос вернулся. – На этот раз ухо. Если через сутки требуемая нами вещь не будет возвращена, Хабдан Абу Атхари лишиться второго уха, или носа, или… – говоривший задумался. – скажем, члена… В общем, вы меня поняли. Верните то, что вы забрали у инквизитора, или попрощайтесь с Абу Атхари. Вот только, покончив с ним, мы возьмемся за другого. И так до тех пор, пока вы не отдадите украденную вещь! Будем надеяться на ваше благоразумие. До завтрашнего дня!
Еще несколько секунд виднелись двое в черном по-прежнему стоящих рядом с мычащим заложником, чью правую сторону заливала кровь из обрубленного уха, после чего изображение остановилось.
Помощник Каддафи погасил экран планшета и отошел в сторону. Сам обер-страж уставился на Пабло немигающим взглядом.
– Что скажите, мастер инквизитор?
– Ничего нового. – Пабло попытался развести руками, но те, скованные зажимами едва шелохнулись. – Я вижу и слышу об этом первый раз. Даже по видео должно быть понятно: мы не имеем к этому никакого отношения. Насколько мне известно, при моем вылете Абу Атхари находился в добром здравии и на свободе. Он меня провожал, о чем должен был вам доложить.
– Доложил. – подтвердил Каддафи. – А, спустя четыре часа мы получили данный видеофайл, из которого видно нынешнее состояние нашего человека.
