– Гарсия, сюда!
Несколько секунд и в кадре появились несколько фигур: мужчина в спецовке и двое его помощников.
– Вскрыть! Живо! – в кадр попала вытянутая рука спецагента.
Технический персонал приступил к своей работе – принялись специальным оборудованием разрезать бронированные щиты запертой двери в фургон. Натали тем временем сделала несколько шагов назад, как для освобождения пространства для рабочих, так и для дополнительной предосторожности. Картинка тоже чуть расширилась и теперь в кадре были видны экипированные бойцы ISS, держащие на прицеле фургон.
Снова перемотка с дополнительным и совсем ненужным комментарием Рубена:
– Эти технари целых пять минут возились с дверью! Пресвятая Мария и все апостолы, мои спецы разобрались бы за полминуты! Вы где этих улиток набрали? По площадям городов среди бомжей?
Хуан внутренне усмехнулся, заметив, как вспыхнули щёки Натали. Ещё бы, это ведь камень в её сторону, поскольку она отвечала за спецоперацию. Впрочем, у неё хватило ума не отвечать на реплику заместителя Управления службы Имперской Безопасности. Ещё один плюсик в копилку личных и профессиональных качеств.
Картинка на экранированной стене тем временем ожила, показывая дальнейшие события с камеры Энрикес. Один из технарей крикнул спецагенту, что всё готово. Та ответила, что-то вроде «давай» – точную фразу сложно было разобрать из-за целой серии взрывов и звука пролетающих вертолётов где-то на заднем фоне. Ещё пара секунд и тяжёлые створки с грохотом рухнули на землю.
Хуан подался чуть вперёд, всматриваясь в постоянно дрыгающееся изображение с камеры. Что же такого обнаружила спецгруппа, из-за чего его в срочном порядке выдернули с задания в Неаполе?
На записи было видно, как несколько бойцов запрыгнули внутрь фургона. Секунда и последовало несколько выстрелов, сопровождаемые вспышками в полумраке фургона. Изображение, а следовательно и сама Энрикес шарахнулись в сторону, уходя из зоны потенциального поражения. Секретный спецагент, используя лексику, которая запрещена Церковью, поинтересовалась у бойцов, как обстоят дела. Ей по рации доложили о ликвидации вооружённого противника в количестве двух единиц. После дополнили доклад, сообщив о том, что в фургоне перевозили заключённого и тот вполне себе в живом и здоровом состоянии. Энрикес тут же проследовала вслед за бойцами во внутрь фургона. Сначала в кадре оказались подсвеченные фонарями тела противника: двое мужчин в военной форме, очевидно конвоиры заключённого. Затем сам заключённый: длинные тёмные с проседью волосы до плеч, такая же тёмная но с проседью неухоженная борода, загорелое почти бронзовое лицо, длинный шрам на правой щеке, карие глаза… Из одежды, только серая длинная рубаха, с кровавыми пятнами, да тёмно-коричневая наплечная накидка.
Хуан даже поднялся со своего места, пристально вглядываясь в остановленное изображение, благодаря чему получалось внимательно рассмотреть лицо в кадре.
Лицо в кадре…
Несмотря на произошедшие изменения, очень знакомое лицо… Знакомое практически каждому в Империи. Если только человек не обитал в глубине джунглей последние лет так тридцать.
– Узнаёте? – поинтересовался Рубен. Скорее для проформы, поскольку ответ итак читался на лице.
– Инквизитор первого ранга, и особополномочный представитель Конгрегации, Пабло Красс. – медленно произнёс Хуан, опускаясь обратно в кресло.
