Габриэла в волнении провела рукой по волосам, ожидая следующих слова святейшего. Они её касались. Вернее её родных. Матери, если быть совсем точным. Та являлась дочерью вождя одного из местных племён. И хотя католическая церковь усилием сначала доминиканцев, потом игнисианцев, а после и самой Святой Инквизиции сумела христианизировать колониальные территории, тем не менее часть населения продолжила придерживаться прежних верований. Радикальная часть, не желающая иметь что-либо общего с христианством ушла вглубь джунглей, где продолжили прятаться и практиковать старую веру. Более умеренная часть осталась жить среди христиан, принимая их веру и таинства, но вместе с тем продолжая применять в жизни прежние религиозные практики. Мать Габриэлы принадлежала ко второй категории. Святая Инквизиция, как выразился в своей речи Папа, закрывала глаза на таких людей. Преследованию подвергались радикалы, а умеренные… – ну формально они ведь католики. Крещение приняли, Мессы посещают, к исповеди приступают – а то, что вдобавок практикуют прежние языческие обряды? Ну, тёмный народ, что с них взять. Так продолжалось несколько сотен лет. И вот, пришёл Папа Педро Второй с явным намерением кардинально изменить существующий подход.
– Первое, любые религиозные практики имеющие связь с языческими верованиями и не имеющие одобрения от Святой Инквизиции будут автоматически приравниваться к ереси с соответствующими последствиями. Второе, любое укрывательство подобных практик приравнивается к соучастию в дьявольской борьбе со Святой Церковью с соответствующими последствиями. Третье…
Третий пункт услышать не удалось. Земля под ногами вздрогнула. Вместе с этим со стороны собора прогремел низкий глухой взрыв. Послышался звук бьющихся витражей, а в небо взметнулись тёмные клубы дыма. Изображение на экранах моргнула и исчезло, сменившись мигающим логотипом Испанского Королевского Вещательного Дома имени святого Доминика.
Габриэла охнула и отшатнулась назад. Позади тут же послышались ругательства. За ними последовал сильный толчок в спину. Он оказался довольно ощутимым. Габриэла не удержалась на ногах и налетела на впереди стоящую женщину. Последовала новая порция ругательств. Большого внимания на нецензурную лексику в свой адрес Габриэла не обратила. Всё её внимание было приковано к кафедральному собору, откуда раздавались звуки автоматной очереди…
Священная Католическая Империя.
Северная Америка.
Вице-королевство Новая Испания.
Архиепископство Юкатана, под совместным управлением архиепископа и имперского генерал-губернатора.
Мерида.
Кафедральный собор Сан-Педро.
14:59.
– Его святейшество, глава Вселенской Церкви, глава Священной Католической Империи, понтифик Педро Второй! – Альфонсо Фелипе, архиепископ Юкатана вытянул руку в сторону сидящего в кресле понтифика.
Со своей позиции Давид Гонсалес Перес видел, как Папа поднялся и быстрым твёрдым шагом направился к трибуне. Он не улыбнулся, не помахал рукой собравшимся, не пожал руку архиепископу – вообще ничего. Даже не благословил присутствующих в соборе. Просто прошёл к трибуне, положил на неё планшет, сделал глоток воды и начал речь.
– Смерть того, кто погиб защищая волю Бога, без сомнений является достойной…
Давид позволил себе усмехнуться. Папа Педро – лживая лицемерная тварь не имеющая ничего общего с наместником святого апостола Петра. Сколько жизней загубили его амбиции стать величайшим из понтификов? Сколько душ отправились в ад из-за его решений? Сколько ещё должно погибнуть, прежде чем Церковь сумеет разглядеть его истинную сущность? Слишком много, чтобы они могли позволить себе ждать.
