И все же уверенность в том, что он сможет, пусть не сейчас, но все равно сможет, еще больше окрепла в нем.
А потом был третий, и четвертый, и пятый раз, и он продолжал верить.
…Неудача. Опять неудача. Он поднялся и побрел по дороге со следами конских копыт назад, к сараю, в котором жили летучие мыши. Потом свернул к соснам и сел на нейтральной земле между полем и лесом, где среди сухой хвои росли невидимые в темноте васильки.
Если прищуриться – от каждой звезды побежит тонкий лучик.
Он прищурился, и серебристые нити протянулись между его лицом и небом, и звезды внезапно повлекли его к себе. Мир привычно изменился, превратившись в свое слегка расплывчатое отражение, сместились и задрожали контуры сосен, а звездная паутина опутывала все крепче и крепче. Повинуясь ее натяжению, он встал и застыл, приготовившись к самому необычному.
И – свершилось! Не было даже удивления, слишком часто и отчетливо представлял он себе этот миг. Он не чувствовал уже под ногами земли и словно поднимался все выше и выше по тонкой, но очень прочной нити, пронзал пространство, тек по невидимому руслу в черные дали.
Как, оказывается, просто! Надо было давным-давно догадаться прищурить глаза, чтобы звезды повлекли его к себе. Как просто!
Куда исчез земной вечер? Он видел мир словно сквозь тончайшие красные лепестки, трепетавшие перед глазами, мягко касаясь лица. Вот оно – неземное… За лепестками он, прищурившись, рассмотрел призрачное море бледно-красных цветов, паривших в зеленоватой неяркости чужого неба. Вокруг, то здесь, то там вспыхивали багровые шары; они появлялись и исчезали, разбегались кругами, менялись как узоры в калейдоскопе…
Он не удержался, широко раскрыл глаза, хотя почему-то знал, что этого делать нельзя – и бледно-красная долина внезапно потускнела, съежилась и начала растворяться в возникшем словно ниоткуда мраке. Он торопливо нагнулся и сорвал бледно-красный цветок, и пальцы его сжались так, что никакая сила не могла бы вырвать из них тонкий стебель.
И все. Исчезла сказочная долина, глаза закрылись, и к векам прикоснулся сначала мимолетных холод черных пустот, а потом теплый воздух, пропитанный запахом хвои.
– Что ты здесь делаешь?
Он вздрогнул и открыл глаза. И разглядел в темноте бледный овал знакомого девичьего лица.
– Так… Гуляю…
Он стоял и прислушивался к шороху звезд.
– Что с тобой?
Он медленно поднял лицо к небу.
– Я только что был среди звезд…
Девушка затаила дыхание.
– Я был где-то там. Там цветы. Много цветов… До самого горизонта. Смотри…
Он поднес к ее лицу руку с неземным цветком, и девушка, подавшись вперед, вгляделась в то, что сжимали его пальцы.
– Да это же просто василек! – чуть разочарованно воскликнула она.
Потом посмотрела на него, вновь перевела взгляд на его раскрытую ладонь – и надолго замолчала…
– Что бы это могло быть?
– Понятия не имею! Торопился домой и вот вижу – лежит в песке.
– Ну да, я сразу заметил, что ты здесь что-то озадаченно разглядываешь.
– Тут призадумаешься! Материал твердый, гладкий, прозрачный… Отверстие с одного конца, для чего?
– Так-так-так… О, обтекаемая форма!
– Ты хочешь сказать…
– Да, средство передвижения! Не наше, конечно. Оттуда, сверху. Там давление намного ниже, как ты знаешь. Разведчик – а это, конечно, был разведчик – забрался внутрь, отверстие закрыли, и запустили. Обзор отличный, ведь стенки прозрачные…
