Илья старше на пятнадцать лет. Снисходительность всегда проскальзывала в его отношении ко мне. Но это не было таким омерзительным, как показалось мне этим вечером.
Была нежная забота, опека, иногда наставления. Он всегда играл ведущую роль. Он старше, а значит, лучше знает как правильно, и у него больше опыта. И это было для меня нормальным. Было аксиомой. До этого дня.
Что-то сломалось во мне по отношению к своему мужу.
Маленький растерянный мальчик Фёдор разрушил одним своим непонимающим взглядом всю нашу совместную жизнь.
Мой муж, оказывается, ошибается. Да ещё как! Он не знает, как быть! И не умеет признавать свои ошибки. То, что он старше, не делает его умнее или более порядочным по отношению ко мне.
И он, оказывается, боится выяснения отношений. И врёт. Пьедестал под ним рухнул и оцарапал меня своими осколками.
Вопрос теперь – как мне жить дальше?
Закуталась в одеяло с головой и уткнула лицо в колени. Я должна принять решение и двигаться целенаправленно к своей цели. Решить, что лучше для меня лично и для моих детей.
Смогу ли я жить с Ильёй, зная, что каждый вечер его ждёт на другом конце Москвы маленький Фёдор? А здесь, в доме среди сосен, дожидается своего папу Илюшу моя Милочка, уверенная в любви и защите отца.
Там моя соперница, любовница. Его верная соратница. Терпеливая и мудрая. Проверенная временем.
А здесь я со своими ненужными ему эмоциями. И проблемами.
Уже преданная им. Не раз.
Уже брошенная им.
Обняла себя за живот и свернулась калачиком.
Зажмурилась, представляя: так и будем жить.
Я рожу второго ребёнка, и Ирина Александровна, не отставая, ведь в сорок лет всё только начинается, как известно, тоже родит. Возможно, девочку. Сестренку моей принцессе.
Меня сейчас стошнит от нарисовавшейся картины!
Развод? Как же мне страшно даже думать в этом направлении! Так больно!
Так и не решив ничего, я уснула, замотавшись во все, что нашла и свернувшись в защитной позе эмбриона. Оберегая свой живот.
Утром Илья постучал в дверь. Аккуратно:
– Виктория. Открой!
Встала, пошатываясь, совершенно разбитая, и попыталась отодвинуть засов щеколды, но не смогла даже сдвинуть его с места.
– У меня не получается. Ты вчера своей необузданной корридой повредил что-то в механизме, – ответила, судорожно соображая, как теперь быть.
– Ничего не предпринимай! Не вздумай вылезти через окно! Я пришлю специалиста вместе с начальником охраны, – голос мужа был глухим и невыразительным.
То ли от недосыпа и волнения, то ли просто было так слышно через запертую дверь.
Я как то и не собиралась вытворять никакие безумства и с недоумением посмотрела на дверь.
– И, Вика, послушай меня! Я выбрал тебя. Ты моя жена. Вы моя семья, и это моё решение. Я не собираюсь его менять! Ты же помнишь, я не меняю решений! – Илья говорил сбивчиво, явно волнуясь.
Совсем близко звучал его голос.
– А Ирина Александровна и Фёдор? Они не твоя семья? – фыркнула, опираясь спиной о закрытое полотно двери.
– Нет, – услышала так близко, будто не было между нами преграды.
– Нет? – скептически протянула, горько хмыкнув.
– Вика, я просто помогаю им. Конечно же, я общаюсь с ребёнком. Обеспечиваю его. Что в этом такого страшного? – муж говорил уверенно. Успел обдумать удобоваримую версию для меня. Красиво стелет.
– И спишь с его мамой, – прервала, не в силах слушать этот бред.
– Нет! – яростно отозвался Илья через дверь, хлопнув по полотну ладонями.
