Фима ожидала, что Милица тоже будет выглядеть на фото иначе, как и её муж. Что с ней тоже что-то случилось и послужило причиной к таким колоссальным изменениям. Она не могла поверить, что Милица так просто рисковала сыном, и что её действительно не волнует судьба мужа. Но Фима ошибалась. С фотографий на неё смотрела та же женщина, что избивала её всего полчаса назад в Басаргинском маяке. Если что-то в этой женщине и изменилось, внешне этого увидеть было невозможно.
«Если только изменения не случились раньше, чем были сделаны эти фотографии», – мелькнуло у девушки в голове.
– Да, Саш, я уверена, – отозвалась Фима и услышала, как он громко втянул носом воздух.
– Зайка, идём на кухню, я сделаю тебе чай с травами, а ты нам всё расскажешь под-роб-но, – засуетилась тётушка Негомила. – Заодно заставлю Бажена притащить свою тощую задницу. Может, он расскажет что-то полезное о своей зазнобушке. Прежде, чем я отрублю ей обе руки и скормлю их свиньям.
Тётушка Негомила продолжала извергать проклятия, направившись по коридору. Фима и Александр последовали за ней.
– Он говорит и ходит? – удивлённо спросила Фима. – Бажен.
– Да, мы хорошо сегодня пропололи сад. Но там черт-те сколько ещё этого сорняка. Даже представить не могу, как мы его весь изведём. После полуночи эффект снова начнёт пропадать, а Бажен – слабеть.
– Мы с Красибором нашли способ избавиться от болиголова раз и навсегда, – воодушевлённо рассказала Фима. – Три слова: полнолунные морские ежи!
– Пять слов, – ответил Александр с кривой улыбкой: – вы времени зря не теряете. Я думал о них, но ты же помнишь, как мы оба чуть не остались без глаз в старших классах?
– Помню, конечно, – отмахнулась Фима. – Но тогда у нас не было гримуара Бологовых. Он потрясающий, очень подробный! Знаешь, где мы облажались тогда? Их надо транспортировать в чугуне!
Александр резко остановился. Фима прошла ещё несколько шагов вперёд прежде, чем заметила это. Она тоже остановилась и растеряно оглянулась на друга.
– Ты читала его гримуар? – спросил Александр.
Он почувствовал, как над верхней губой выступили капли пота, по плечам разлился жар, как если бы он перегрелся на солнце.
– Да, у него получилось открыть его для меня, – Фима, не заметившая изменений в Александре, широко улыбалась, вспоминая об утреннем успехе. – Представляешь? Я думала, Красибор совсем пустой, но ему удалось. Я научила его заклинанию сегодня утром.
Александр не шевелился. Его нутро разделилось на две части, и они пытались сейчас пожрать друг друга. Одна половина твердила, что он и так знал, что когда-то Фима оставит прошлое в прошлом. В конце концов, это было то, о чём он её просил весь последний год. Но другая половина чувствовала только боль. Она взяла на себя его разбитое сердце и гнетущее одиночество.
– Что ты так на меня смотришь? – с подозрением спросила Фима, уже поняв, в чём дело.
– Вы довольно сблизились за последнее время, не так ли?
Девушка молча кивнула. Не было смысла врать. Кому угодно, но только не Александру. К тому же, его дар всё равно не позволит никому пудрить ему мозги.
– Я и рад, и не рад тому, что ты движешься вперёд.
– Понимаю.
Она с трудом сглотнула. Все рациональные мысли душило чувство вины. Ощущение, будто она предала самого важного человека в жизни. Только вот чувство это было обманчивым, и Фима об этом знала. Как минимум потому что Александр не был самым важным для неё человеком. Важным – да, но Фима всегда давала себе отчёт в том, что нет никого важнее для нас, чем мы сами. Она была твёрдо в этом убеждена, но в такие моменты ничего не могла с собой поделать, поддаваясь чувству вины.
