Еще раз усмехнувшись чему-то своему и хлопнув меня по плечу, он отвернулся и исчез из поля моего зрения. Я только услышал, как он что-то объяснял невидимому собеседнику.
«“Твой?” – Меня больше всего удивило это слово. – Умник, ты что-нибудь понимаешь?»
Этот гад только мерзко захихикал.
«А ну, давай, колись! А то хуже будет», – пригрозил я.
«Скоро сам узнаешь, ни за что не хочу пропустить этот момент».
«Да какой момент?» – неожиданно взъярился я. Ну разве можно так над больным издеваться?
Тут раздался быстрый топоток, и надо мной склонилось женское лицо. Я удивленно уставился на него. Нет, не женское, лицо молодой девушки, почти девочки. Глазищи огромные, зеленые, смотрят с беспокойством. Через плечо перекинута русая коса. А толстенная-то какая! Коса, в смысле. Точно, в руку толщиной. Я сначала не понял, только почувствовал какую-то нестыковку. А, ну да, разве бывают русые девушки с зелеными глазами? Вроде зелень в глазах пробивается в основном у рыжеволосых. Я встряхнулся, поняв, что мы молча смотрим друг на друга уже с минуту.
– Пить, – повторил я свою просьбу.
Девчушка тоже отмерла, облегченно кивнула, улыбнулась и забралась в телегу. В руках у нее был кувшинчик. Опустившись на колени рядом, лицом ко мне, она аккуратно приподняла левой рукой мою голову и поднесла кувшин к губам. Только через несколько мгновений, почти опустошив кувшин, я сообразил, что даже не чувствую вкуса питья, а пытаюсь взглядом поглубже занырнуть в вырез платья девчонки, который чуть ли не вплотную маячил у меня перед глазами. От неожиданного открытия я подавился питьем и закашлялся. Она подняла меня повыше и с неожиданной силой постучала по спине. Подняв глаза, я заметил тень ухмылки на ее лице. Вот зараза! А ведь специально все это подстроила! Зуб даю! Только длительное (я попытался просчитать, получилось почти полгода) отсутствие рядом женщины могло привести к тому, что я попался на нехитрую женскую подколку. Да еще и девчонки! Ну, ладно.
– Позвольте поинтересоваться именем прекрасной богини, что одним своим присутствием способна исцелить раненных в бою воинов? – О как я! А как она зарделась, просто загляденье! Девчонка, что сказать. Кстати, на гномьем языке это прозвучало немного грубовато, но достаточно красиво. И ведь ни капельки не запнулся!
– Лана. – Девчонка быстро пришла в себя и развеселилась. – А тебя как?
– Зови меня Ником. – Я улыбнулся: а она прикольная, и сразу на «ты». Я просканировал память: ага, у гномов все-таки есть уважительное обращение «вы», которое она проигнорировала.
– Как ты себя чувствуешь, Ником? – поинтересовалась Лана.
– Ник, просто Ник, – поправил я. – Нормально. Это ты обо мне заботилась, пока я был в отключке?
– Отключке? – нахмурилась Лана.
– Ну, пока я был без сознания, – поправился я.
– Да, – зарделась девчонка и потупила глазки.
Я только усмехнулся про себя.
– Спасибо. Ну, и каково состояние пациента?
Лана вскинула глазки и задумалась. Потом, сообразив, о чем я, и оживившись, затараторила:
– Мы думали, что ты не поправишься. Дед Васа сказал, что тебя магически потрепали и что ты – не жилец. Еще у тебя было сломано ребро. – Тут я почувствовал, что моя грудь туго перевязана – своеобразный корсет. – Были порезы на руках, которые почему-то прошли на второй день. Сильный ушиб головы. Дед Васа даже удивился. Он сказал, что никогда не видел такой сильной регенерации, – последнее слово она проговорила с некоторым напряжением.
