– Татия, а ты можешь связаться с Анией Понцелер? – вспомнила Ника о модистке, ставшей гениальным парфюмером, Ания могла бы вытащить девушку из-за решётки одним щелчком пальцев. – Она ведь в Рилантии, вдруг не откажется помочь.
– Ага, и сама представится Динстону Гордиану, от ищеек которого столько лет успешно бегала, – скептически подняла бровь Татия, явно сомневаясь в умственных способностях Моники. – Больше никаких идей твою «светлую» голову не посетило?
– Я думала сбежать из камеры, но у меня нет ни оружия, ни денег, – пожала плечами Ника, признавая свою полную несостоятельность.
– Вот и сиди, – рявкнула бывшая соседка, перестав кривляться. – Дай взрослым разобраться с тем, что вы вместе со своим шкодливым боссом натворили.
– Бывшим боссом вообще-то, – буркнула Ника, надувшись.
– Сиди и думай над своим поведением, бедовая ты наша, – бросила напоследок Татия, быстро обернулась и закатила глаза. – Всё, мне пора, твой братец вернулся из дворца.
Моника убрала зеркальце, которое стала носить на шее, прикрепив к длинной цепочке, плюхнулась на лавку и сердито стукнула кулаком по шаткой деревянной конструкции. «Сиди и жди», – передразнила она Татию. Как же! Пока король подпишет все бумаги, пока снимут магическую печать с Динстона, пока наконец они доберутся до этого отсталого городишки где-то на задворках Рилантии – уже целая вечность пройдёт. Сидеть и ждать? Нике не предложили еды, воды и не дали хоть какой-то надежды, что начальник полиции рассмотрит запрос и ответит на него в течение ближайшего времени.
Вот будет потеха, если через неделю-другую сюда явятся Динстон с Арнаном, увидят, как Моника в жалкой потрёпанной мужской одежде выпрашивает корочку хлеба. Ха! Смешно, конечно, но Нике было не до смеха. Или она сама себя отсюда вытащит, или ей придётся с позором дожидаться спасения от жениха и брата. А ведь с ними ещё и Татия придёт, чтобы поглумиться над Моникой. Вот уж нет! Этого она точно не может допустить.
В детективных романах, которые Ника читала после работы, всё было просто: одна героиня выбралась из темницы при помощи лавки – использовала её в качестве рычага и сняла дверь с петель. В другой книге авантюристка и владелица бюро проката открыла тяжёлый навесной замок при помощи обычной булавки. Моника же возилась не один час, мучая многострадальную лавку, ковыряя замок шпилькой и проклиная Эрнарда, Татию, а затем и Тарита, который зачем-то связался с бывшим боссом девушки и влез в неприятности. Теперь никого из них нет рядом, а Ника вынуждена решать – стоит ли смиренно ждать спасения или сделать хоть что-то.
И ведь в этот раз она всё предусмотрела: зашла вместе с Эрнардом в отделение магпочты, встала у двери в отдельную кабинку для пересылки, не спускала глаз с этой мундовой двери. А потом… потом метка на двери поменяла цвет, сигнализируя о том, что кабинка свободна. Ника обшарила кабинку, в которой кроме стойки для футляра ничего не было, несколько раз обошла всё помещение почтового отделения и только потом поняла, что осталась одна. Эрнард опять втянул её неизвестно во что и исчез.
Лавка треснула и расщепилась не две части. Ножки уже давно походили на колоду для рубки мяса – на них не осталось хоть сколько-то целого места. Лишь зазубренные щепки и древесные опилки указывали на то, что когда-то это было предметом мебели. Моника отбросила обломки лавки к стене, смахнула со лба капли пота и сбросила уродливое пальто на пол. Ни на что она не способна. Ничего не может сделать сама. Отчаяние затопило сердце девушки, но она быстро отогнала неприятные мысли, сжала пальцы в кулаки и выругалась словами бывшей соседки и подруги.
