Девушка только после слов Тонда обратила внимание на Татию, повисшую на руке Динстона, и стоящего немного позади Арнана. Вот сейчас она и узнает, что жених думает о её поведении и кем считает. Справившись с удивлением от неожиданной встречи, Моника глубоко вздохнула, растянула губы в улыбке и поклонилась по-мужски, вскинув руку со шпагой назад и в сторону.
– Здрасьте, гости дорогие! Сами мы не местные, порядков не знаем, уж не обессудьте, – мрачно пропела она, демонстративно коверкая слова и не слишком заботясь о том, чтобы фальшивая улыбка смотрелась хотя бы чуточку естественней. Девушка оглядела брата с ног до головы и скривилась. – Какое пальто! А что за чудный мех на воротнике! Да вы, инор, как ходячий мешок с деньгами – так и хочется отломить кусочек и продать ростовщику подороже.
– Жемчужина, говорите? – процедил Динстон сквозь зубы, обращаясь к Тонду. – Заверните мне эту жемчужину с собой. Я и сам не прочь узнать о цене на неё.
– А Тонд мне больше не хозяин, – прошипела Ника, раздув ноздри и распаляясь – Арнан отвернулся от неё, мазнул взглядом и сделал шаг назад, будто она никогда для него ничего не значила. Девушка повернулась к хозяину подпольного дуэльного клуба и наставила на него палец. – Сегодняшний бой покрывает те пять сотен золотых, которые я должна за зелье?
– Ты принадлежишь мне, разве я не ясно выразился? – в тон ей отозвался Тонд, подзывая Конрада, который в этот момент собирал ставки. Впрочем, самих зрителей больше интересовал разговор Тонда и гостей из высших кругов, чем предстоящая дуэль.
– Нет! Больше не принадлежу! – окончательно рассердилась Моника. Её жених только что покинул подпольный клуб, просто развернулся и вышел. И это – после того как Ника двое суток провела в кишащем бандитами подвале, после того как она сбежала из камеры и была вынуждена стать учеником наёмного убийцы!
– Да что за глупая инорина! – дрожащим голосом воскликнул Тонд, бросая на Динстона извиняющие взгляды. – Не могу я против бизара пойти!
Моника вдруг резко успокоилась, прикусила язык, чтобы не сморозить глупость, и опустила голову, скрывая лицо в тени капюшона. Какая же она глупая! Бизары – так на рилантийском называют детей магических перевёртышей. Всё что было нужно сделать два дня назад – заявить во всеуслышание, что она дочь перевёртыша. И тогда не было бы ареста, побега и дуэлей, не было бы этого тугого дублета, плаща и фибулы, не было бы клейма, идущего от запястья до локтевого сгиба!
И всему виной безрассудство и неосмотрительность одной конкретной ларины-инорины, которая так растерялась из-за исчезновения Эрнарда, что позабыла и уроки истории, и рассказы простого люда в Лодваре. А ведь там каждый второй знал о положении магических перевёртышей в Рилантии. Догадаться, что такое отношение распространяется и на детей перевёртышей – дело двух минут, не более. Но Ника была так растеряна и напугана, что не сумела собрать воедино известные ей факты, вот и попалась по своей глупости, увязла как муха в паутине. Она могла так же явиться в дорогом меховом пальто и сапогах из мягчайшей кожи и потребовать что угодно, а не кутаться в плащ наёмных убийц.
Если бы Моника знала, что Динстон так быстро приедет в Рилантию, что король снимет с него магическую печать после первой же просьбы, ничего этого не было бы. Впрочем, теперь было поздно сожалеть. Всё уже сделано – Моника упустила момент, когда можно было хвалится происхождением, теперь она ученица Кайдо. Динстон опоздал, его маленькая сестрёнка обзавелась другим защитником и больше не нуждается в опеке всемогущего военного советника, к тому же бывшего.
