– Ты видишь хоть одну ниточку?!
– Полно. Я покрутила ситуацию под разными углами и…
– И?
– Здесь полно информации, просто нам будет сложно её раздобыть.
– Начинай.
Большего девушке и не требовалось.
– Итак, во-первых, уже есть какие-то сведения о событиях не столь отдалённых: тридцать лет назад это всё-таки не времена язычества. Было как минимум четыре жертвы, девушка и трое рабочих. Девушка лежала в психиатрической больнице, у неё явно была медицинская карта. Если раздобыть её или переговорить с лечащим врачом (при условии, что он ещё жив, конечно), можно накопать нечто интересное. К тому же у девушки могла остаться семья, у рабочих тоже. Можно поговорить с их родственниками. К тому же, думаю, можно переговорить с теми рабочими, которые не пострадали.
– Ты придумала идеальный план действий, конечно, если не учитывать одно «но»: как мы найдём семьи жертв или уцелевших строителей? Мы даже не знаем имён тех, кто погиб, а уж о тех, кто остался, и говорить-то нечего! Или ты думаешь, что бабушка по первому требованию предоставит полную информацию о паспортных данных участников истории?
– Нет. Но в интернете может быть информация.
– Поиски архивов тебя ничему не научили?
– Это архивы. А здесь – криминальное происшествие с примесью мистики. Это другое. Даже если оно произошло тридцать лет назад, история всё равно может волновать блоггеров.
– Ты думаешь, можно найти что-нибудь стоящее?
– Мы не в той ситуации, чтобы разбрасываться возможностями найти хоть что-то.
Первые две ссылки, найденные поисковиком, были сайтами строительных компаний. А вот третья оказалась тем, чем нужно.
Однако ничего необычного в кончине первой жертвы не было: на сайте писали, что девушка, Полина Петроградная, была студенткой престижного ВУЗа и токсикоманкой по совместительству. Этим и объяснялся её визит в столь странное место. Потом она дыхнула чего-то не того… ну, в общем, итог известен. Мистикой здесь и не пахнет. Невольный каламбур.
Ника уже хотела прокрутить страницу, но Саша остановила её. На её взгляд, была ещё одна интересная деталь: мать погибшей, Зоя Михайловна Петроградная, отказывалась признать свою дочь наркоманкой.
– И что? – Ника не разделяла точку зрения подруги, – Какая мать признает своего ребёнка наркоманом, а особенно после кончины чада? Конечно, она всё отрицала.
– И всё же было бы неплохо с ней поговорить, – Девушка гнула своё.
– Каким образом?
– Введи в поисковике её ФИО.
Со скрипом, Ника сделала то, о чём попросили. Первая же ссылка располагала нужной информацией.
«Зоя Михайловна Петроградная, 1938 г. р. Выпускница педагогического института, преподаватель истории с большим стажем работы».
Дальше было огромное кол-во ненужных сведений, но самое главное девушки нашли – гимназия, в которой некогда преподавала Зоя Михайловна. Остальное – дело техники.
Девочки продумали легенду, и пошли в гимназию. Ника представилась дочерью выпускника школы. Сказала, что отец хочет проведать любимую учительницу, но не знает её нынешнего адреса. История не вызвала подозрений, девочки без труда узнали улицу, дом и номер квартиры. Найти жильё бывшей учительницы было не сложно – дом находился в двух шагах от гимназии.
Подготовились девушки основательно: купили хорошие шоколадные конфеты и букет цветов. «История» оставалась прежней: Ника дочь благодарного ученика Зои Михайловны, Саша подруга, пошла с Никой за компанию (сначала девочки хотели представиться сёстрами, но это бы не прокатило: у Ники славянский тип внешности, у Саши южный).
