Никаких вам золушек - страница 27
Василий обнял ее и прижал к груди.
– Клянусь, он за это заплатит!
Ева всхлипнула.
– Вот такое было заклятье. А ты, задница, не хотел со мной сражаться.
Царевич задумчиво на нее посмотрел.
– Интересно, а если б я был волком… ты смогла бы меня зарубить?
– Да, – кивнула Ева, – когда ты всю дорогу пялился на эту Кусику.
Они рассмеялись и поцеловались.
Когда солнце показалось над верхушками деревьев, Василий посадил Еву впереди себя на коня и отправился в путь.
– Домой? – улыбнулась Ева.
Царевич покачал головой.
– Сперва за братьями.
Ева нахмурилась.
– Ох, не нравится мне это.
Царевич показал ей большой палец.
– Они вот такие ребята!
– Что-то сомневаюсь.
– Брось. Когда вы познакомитесь, твои сомнения развеются.
И они поскакали обратно, к замшелому камню на перекрестке дорог.
Тем временем братья дожидались решения своей участи, надеясь на благоприятные перемены в судьбе. И Бертольд, скуки ради, из трактира забрел в игорный дом навестить Арнольда. За чаркой вина они стали изливать друг другу душу.
– До чего обрыдло, – жаловался брату Арнольд. Он сильно похудел и потому выглядел еще более долговязым. – Сидишь тут, ждешь… только и развлечений, что мух на стене давить.
Бертольд сочувственно закивал. В отличие от старшего брата он значительно поправился и лоснился, как сытый поросенок.
– Трескать мне подгорелое жаркое! – вздохнул он. – Не жизнь, а каторга!
Братья сидели в комнате Арнольда за столом, уставленным снедью, и вино лилось у них рекой.
– Тебе-то грех жаловаться, – с укором произнес Арнольд. – Стряпаешь там свои гениальные супы…
– Ну да, гениальные! – сердито перебил Бертольд. – Васька попробовал да сплюнул! Соли, говорит, не хватает, а специй чересчур! Это он – мне!
– Так и заявил? – изобразил возмущение Арнольд.
Бертольд ударил себя в грудь.
– Глотать мне фасоль без подливы! Но ты-то, брат, чем не доволен? Живешь на всем готовом. Ешь, пьешь – все оплачено…
– Оплачено, говоришь?! – подскочил на стуле Арнольд. – А известно ли тебе, что Васька распорядился выдавать мне на игру червонец в неделю и ни копейки больше?
– Да ну?! – изумился Бертольд. – Тебе же этот червонец – просто тьфу!
– А я о чём?! Я ему прямо в глаза сказал: «Ну, стервец! Ты у меня дождёшься!»
– А он?
– Повернулся ко мне жопой и слинял!
Очевидно, братья долго еще могли бы вспоминать свои обиды, но внезапно в их запертой комнате, прямо из воздуха, появился какой-то тип в пестром одеянии и с чалмой на здоровенной башке. В одной руке он держал хрустальный шар, в другой – бытулку вина. И лицо его выражало такую лютую злобу, что у обоих царевичей сердца ушли в пятки.
– Приятно сознавать, господа, – сказал он с гадкой ухмылкой, – что у нас с вами общий враг. Но будьте уверены, с вашей помощью я завтра же с ним разделаюсь.
Арнольд пролепетал:
– Э-э… то есть, в смысле…
– А-а… чтоб меня! – прокашлялся Бертольд.
Однако жуткий незнакомец прервал их красноречие.
– Буду краток, – проскрипел он. – Завтра вечером ваш братец приедет за вами и войдет сюда. – Незнакомец топнул ногой, как бы указав место. – Вы угостите его этим винцом. Достаточно ему сделать глоток – и все будет кончено. Один из вас сядет на царство, другого я озолочу. А фифу его заберу себе. По-моему, сделка для вас неплохая. – Он поставил вино на стол. – Берегите эту бутыль. Пить из нее не рекомендую.
Толстяк Бертольд, белый как полотно, чуть привстал.
– Разрази меня гром, если я хоть что-то…