Но Василий не успокоился на достигнутом.
– Кстати, Ваше Величество, – проговорил он. – Арик и Берт придумали, как пополнить казну. – Василий показал большой палец. – Вот такая идея!
Все посмотрели на него с интересом, а старшие братья с очень даже большим. Царь Иван обратил на них потеплевший взор.
– Ну чё языки проглотили? Выкладывайте.
– Робеют они, батя, – объяснил Василий. – Характер у тебя стал, извини, опасный для идей.
Царь подскочил на троне.
– Я те покажу характер! Ох, Васька, схлопочешь ты…
– Не кипятись, Вань, – встрял царский советник. – Казна, вишь, совсем прохудела. Давай послушаем, что у них за проект.
И Василий поспешно изложил:
– Тут во дворце навалом просторных помещений. Арик предлагает организовать казино, а Берт хотел бы открыть фирменный ресторан.
Ошарашено переглянувшись, братья с трепетом воззрились на отца.
– Васька, ты чё, белены объелся?! – осерчал царь Иван.
– Отец! – умоляюще воскликнул Арнольд.
А Бертольд мечтательно закатил глаза.
– Кухня будет балдёжная.
Царь хлопнул ладонью по своему колену.
– Чёрта с два!
– Вань, – вмешался советник, – по-моему, проект перспективный…
– Кузьмич, иди в жопу!
Тогда Ева встала с инвалидного кресла, подошла к трону и чмокнула царя в морщинистую щёку.
– Папа, ну пожалуйста. Не упрямьтесь.
Царь Иван нахмурил брови.
– Ладно, подумаю. Слышь, Кузьмич, ты это… пора бы к омоложению приступить. Чё тянуть-то?
– И то правда. – Советник протянул царю гранёный стакан. – С Богом.
Арнольд вынул затычку из серебряного кувшина.
– Пять капель, – предупредил Василий.
– Чё-о?! – возмутился царь. – Я те дам пять капель! – Выхватив у Арнольда кувшин, он наполнил стакан доверху. – Щас проверим, что у них там за источник.
Но только он поднёс воду с губам, как нянька Алёна выдернула стакан у него из руки и осушила в три глотка.
Все уставились на неё, затаив дыхание.
Нянька вытаращила глаза, будто увидела чёрта. Затем, глупо хихикнув, рухнула в обморок лицом вниз.
Царь держал кувшин, как ядовитую змею.
– Чё вы мне подсунули, идиёты?
Арнольд и Василий бросились к распластавшейся няньке, пытаясь её поднять. Тут опять раздалось хихиканье, только звучало оно как-то иначе.
Нянька поднялась на ноги сама. И лицо её не то что не было разбито… её свекольная физиономия сделалась молодой и румяной, а на щеках от улыбки появились ямочки. Одежда висела на Алёне мешком, потому что тело её, сильно похудев, стало гибким и стройным. Она протянула царю чудом не разбившийся стакан и приятным грудным голосом объявила:
– Можно. Пей, не отравлено.
Не веря глазам, царь Иван ущипнул её за бок.
– Алён, ты чё… правда, что ли?
Нянька выглядела лет на двадцать и была, что называется спелой вишенкой. Вновь хихикнув, она ударила царя по руке.
– Ну-ну, Ваше Величество. Один секс на уме. – Она снова протянула стакан. – Пей давай. Насквозь прошибает. Почище твоего заморского вермута.
Царь задорно оттолкнул её руку со стаканом.
– Обойдусь! – Он поднёс к губам кувшин.
– Батя, пять капель! – вскричал Василий.
– Отвали! – Царь Иван стал жадно пить из серебряного кувшина.
Внешность его менялась прямо на глазах. Морщины разгладились, затем исчезли вовсе. В глазах вспухнул удалой огонь, а плечи расправились и налились мощью. Оторвавшись от кувшина, царь перевёл дух, встал с трона и впервые за много лет шагнул своими ногами.
– Ха! – притопнул он, и кафтан треснул на его плечах.
Восхищённые сыновья переглянулись.
