– А потом, несмотря на то, что моделируешь одежду, ты решила даже одеваться так, чтобы не привлекать к себе внимания, – выразил он догадку.
– Да! Мне не нужно внимание, мне не нужны отношения, не нужны никакие мужчины, я и сама проживу как-нибудь, без них, – со злостью выпалила она и, вскочив, подбежала к окну и замерла, задумчиво уставившись за стекло.
– Света, – окликнул Стас, подходя к ней, – Ты заметила, я тоже мужчина.
– Ой, – она резко обернулась, едва не столкнувшись с ним, открыто улыбнулась, глядя ему в глаза, – Ты не такой, как все, ты необыкновенный, ты добрый, заботливый, бескорыстный. От тебя веет каким-то душевным покоем. Я доверяю тебе, хотя знаю всего три дня, но я верю тебе, как не верила никому на свете, кроме бабушки, конечно, – бесхитростно заявила она.
Стас прекрасно понимал, почему эта наивная девочка настолько доверяет ему. Совесть подсказывала, что он не должен пользоваться этим по отношению к ней. Если он, как и всегда, не сможет продолжать отношения, это разобьёт ей сердце, и тогда никакой гипноз не поможет. Но две мысли заглушили голос совести. Первая: я попытаюсь продлить отношения настолько, чтобы не причинять ей боль. Вторая – я должен доказать ей, что не стоит бояться того, что происходит между мужчиной и женщиной, и если это не сделаю я, она не позволит это сделать никому. Была ещё и третья мысль, которую он озвучил:
– И всё-таки, Света, я мужчина, а ты очень привлекательная девушка, и я не могу долго сопротивляться безудержному желанию поцеловать тебя, – в его манящих серых глазах она заметила такое недвусмысленное приглашение, что не нашла в себе силы ни оттолкнуть его, ни избежать неизбежного. Она только стояла и широко открытыми глазами наблюдала, как бы со стороны, как он медленно приближается к ней, как его рука касается её щеки, скользит на плечо, другая за талию привлекает ближе. Он тоже не отрывает глаз, медленно наклоняясь к ней, словно давая возможность опомниться и сказать «нет». Но она не шевелится, не в силах отвести глаз от его завораживающего взгляда. Он нежно гладит её по волосам, очень быстро и умело вытаскивая все шпильки и заколки, так что солнечная копна рассыпается по плечам.
– Ты прекрасна, – произносит он сдавленно и хрипло, прежде чем легко касается её приоткрытых от удивления губ.
«Не хочу!» – с ужасом думает она. «Я сделаю так, что захочешь», – молчаливо обещает он. И поцелуй из нежного и трепетного превращается в иступленный, обжигающий и пылкий, сминающий её неопытные и неумелые губы. Он целовал её томительно долго, наслаждаясь вкусом и каждым мигом близости. И вот его ласки ломают барьеры в её душе, делают слабой и беспомощной, охваченной пока неясным для неё желанием чего-то большего, неизведанного. С глухим стоном она прильнула к мужской груди, обвила его шею и, как могла, ответила на поцелуй, неосознанно повторяя то, что делал он.
– Милая, – с трудом переводя дыхание, проговорил он, расцепив её руки, переплетая её тонкие пальцы со своими, – Если я сейчас не остановлюсь, я не остановлюсь до утра. Бабуля будет волноваться, ведь я не предупредил её.
Её взгляд, не утративший удивлённого выражения от происходящего, наполнился ещё одним невысказанным вопросом.
– Да, да. Меня тоже воспитывала бабушка. Я живу с ней, и она очень переживает, если я задерживаюсь без предупреждения, – он коснулся губами её лба и позволил себе отпустить её руки, чтобы одеться, – Пойдём?
