– Страшно извиняюсь. Я вас не заметила.
Я видела в зеркале ее приторную улыбку. Водитель такси немедленно купился:
– Какие дела, дамочка. Проезжайте.
Вероника поехала дальше, не обращая внимания на Элис, которая делала вид, что ее тошнит в материнскую роскошную сумку из белой кожи.
– Мам, это такой сексизм. Думаешь, можно лихачить сколько влезет и все тебе сойдет с рук, потому что ты красивая? – наконец сердито сказала Элис.
Вероника рассмеялась:
– Ничего я не лихачу. Он сам на дорогу не смотрел. И потом, грех не пользоваться своей внешностью. Вот ты, Элис, умная, ты же собираешься пользоваться мозгами, разве нет?
Элис вздохнула:
– Да это же вообще другое. Я…
Вероника ее не слушала.
– Ну а ты, Мэган, вот ты…. Наверняка у тебя тоже есть какой-нибудь талант. Ты же будешь им пользоваться в жизни, правда?
Я не знала, что ответить. Элис с ее мамой вечно спорят, и я терпеть не могу, когда они меня впутывают. Элис – моя подруга, я должна ее во всем поддерживать, но если я рассержу ее маму, каникулы могут показаться мне очень длинными.
Меня спас Джейми:
– У меня много талантов, да, мам?
Вероника обернулась и улыбнулась ему.
– Конечно, любимый.
Он улыбнулся ей в ответ.
– У меня рыгательный талант. Я лучше всех в классе рыгаю.
И Джейми протяжно, громко, от души рыгнул. В машине еще сильнее запахло сыром и луком. Меня чуть не вырвало. Элис хихикнула.
Вероника сердито покачала головой.
– Нашел чем гордиться, Джейми. У тебя есть таланты и поприятней.
Он ухмыльнулся.
– Ага. Еще я умею пердеть. Почти так же круто, как Дилан. И в сто раз лучше, чем Конор. Показать?
Вероника обернулась и строго зыркнула на него. Машина вильнула, и я увидела, как на нас несется огромная каменная стена. В последний момент Вероника крутанула руль. Сзади громко засигналили.
Я вздохнула. Да уж, с О’Рурками не соскучишься.
Вскоре мы были у Элис дома. Джейми тут же плюхнулся перед телевизором, а Вероника пошла на кухню. Элис увела меня к себе в комнату и закрыла дверь.
Я села на кровать и положила на колени мохнатую фиолетовую подушку. У Элис всегда куча подушек на кровати. (А у меня их вообще нет, потому что мама говорит, это санаторий для пылевых клещей.) Я теребила шелковистую бахрому и ждала, пока Элис заговорит. Мне жутко хотелось узнать, что же происходит, но с Элис всегда лучше притвориться, что тебе не особенно-то и интересно.
– У мамы есть парень, – наконец выдала она.
Я открыла рот, но слова не шли с языка. А что на такое скажешь? Слишком это дико звучит. Парни бывают у старших сестер, у девчонок, которые приходят посидеть с малышней, у поп-звезд, но не у мам. Не могу представить свою маму с парнем. Да я, кроме как с папой, ни с кем не могу ее представить. Потому что это ненормально. Хотя, может, и Элис так думала, пока ее родители не разошлись. На минуту я обрадовалась, что у моей мамы такой уставший и неухоженный вид. Ей в жизни не найти парня, даже если б она и захотела. Ведь правда?
Элис стояла передо мной, скрестив руки на груди.
– Ты слышала, что я сказала, Мэган? – сердито спросила она. – Мама с кем-то встречается.
Я по-прежнему не знала, что сказать. У меня не то чтобы много опыта в таких делах.
– Ох… э-э… ну… да… то есть… вот засада. Сочувствую, – пробормотала я.
Наверное, в таких случаях говорят что-то другое. Элис явно была недовольна моим выступлением. Я порылась в голове в поисках уместных вопросов и через несколько секунд выпалила скороговоркой:
