Вдруг, открылась дверь. Вошла бабушка и остановилась.
– О господи!
Шмель открыл глаза. Бабушка указала на меня.
– С тобой я потом поговорю! А ты марш за мной!!
Бабушка и Шмель ушли на кухню, а я на цыпочках прокралась в зал и стала подслушивать.
– Права была моя дочь! – начала бабушка. – Я нянька, а не педагог… Моё дело рассказывать сказки, а не учить! Видно, одной любви к детям мало, надо ещё что-то, чтобы они выросли хорошими и честными людьми! Мне-то что, я скоро отправлюсь «далеко», а как вы будете жить?! Молчи, окаянный!! Куда мне было браться за воспитание! Меня ведь предупреждали, что я не справлюсь с твоим характером! Ты не любишь подчиняться законам! Поступаешь так, как сам знаешь! Что теперь делать?! Господи!
– Бабушка, между мной и Роуз ничего не было и не будет… пока она не захочет… и пока я не выясню кто я: человек или…
Я выглянула из-за угла. Бабушка подошла к Шмелю и, заглянув в глаза, покачала головой.
– Вы не верите мне?! Думаете, я мог обидеть Роуз?!
Бабушка всхлипнула и вытерла слезу фартуком.
– О, Господи! За что ты нас так наказываешь?!
Я подскочила к бабушке и обняла её. Потом, увидев, что Шмель направился к двери, схватила его за руку. Бабушка вдруг обняла нас обоих.
– Бабушка, что с тобой?! Почему ты плачешь? Ведь всё хорошо! Я просто не отпустила его! Была гроза, а он весь промок! Вот и сейчас крылья ещё мокрые! Подожди, Шмель, не уходи!
Я побежала в мамину комнату искать фен.
– Шмель, это моя вина… – вздохнула бабушка, вытирая лицо фартуком. – Только моя вина…
– В чём ваша вина?
– Так, видимо, суждено было случиться… Когда придёт время, ты поймешь, о чём я сейчас говорю. Ты только верь… И не повторяйте чужих ошибок, – бабушка провела ладонью по лицу и улыбнулась. – Господи! И что это я так напугалась?! Будто я не знаю, какие вы у меня хорошие!! Ну, иди. Да!.. И не вздумай летать, пока швы не заживут!
Бросив фен, я побежала за Шмелём.
– Роуз, ты куда?!
– Я на минуточку!
Шмель ждал во дворе, задумавшись. Увидев меня, улыбнулся.
– Роуз, ты собралась провожать меня прямо так? В ночнушке?
– Ой!
Подойдя, он легонько поцеловал меня в щёку и вышел за ворота.
– Шмель, подожди!
Он остановился. Я выглянула за ворота: никого нет! И, осторожно выйдя, тоже поцеловала его в щёку. Он улыбнулся и поцеловал меня в другую щёку, тогда и я поцеловала его в другую.
– Роуз, ты где?! – послышался строгий голос бабушки.
Шмель быстро поцеловал меня в губы и убежал. Я топнула ногой и вдруг почувствовала чей-то взгляд.
На противоположной стороне на заборе в неудобной позе застыла с открытым ртом бабуся Модницы.
Глянув по сторонам, я подбежала к ней.
– Что вы тут делаете? Перелезаете через забор от соседей? В этом доме живут дедушка с бабушкой… а бабушка недавно уехала к родне. Что вы там делали?!
– Э-э-э… я…
– Вот что! Я знаю, как вы любите говорить всем о том, что видели и слышали. Если не расскажете про меня, я не расскажу про вас!
– Ладно! Ладно! Только помоги мне! Я зацепилась подолом за гвоздь!
Вечером Шмель не пришёл, очевидно, его наказали за то, что уходил без разрешения или не пустили из-за того, что швы ещё не зажили.
Я стояла во дворе, когда вернулась с работы мама. С ней пришёл какой-то мужчина с оконной железной решёткой и стал прибивать эту решётку снаружи к моему окну. Мама не заговорила со мной и даже ни разу не взглянула, пока мужчина, получив плату за работу, не ушёл. Зато, когда посторонний ушёл, мама зашла в мою комнату и принялась кричать.
