– Знаешь, кладбище – это развлечение на любителя, – постарался он сострить, но тут же получил обжигающую пощечину:
– Не смей так говорить о нем!
Ирина будто с изумлением посмотрела на свою ладонь, нанесшую удар, прижала эту руку к глазам и истерично всхлипнула. Саша сидел на краю постели, как манекен – слишком прямо, с неестественной слабой улыбкой, С неподвижным взглядом.
– Так, – негромко сказал он. – Начинаешь идеализировать покойного мужа? В таком случае, мне лучше уйти. Я ему не конкурент. Я-то пока жив.
– И уходи! Уходи! – провизжала она, зарываясь в скомканную постель. – И никогда уже не приходи! Пусть я тут умру совсем одна, кому я теперь нужна, кому?! О-о-о, как я вас всех ненавижу, мужиков! Все вы сволочи, все, все!
Саша встал, но уйти не решился. Ждал, пока она переборет свою истерику. Побродил по комнате, отхлебнул из бутылки, посмотрел в окно. Шел десятый час, ничего не разглядеть в этой дождливой ноябрьской тьме… Женщина все еще всхлипывала, но слишком устала, чтобы закатить настоящую истерику. Он предпочитал подождать, пока та окончательно не придет в себя и хотя бы извинится…
Под руку ему попался маленький диктофон серебристого цвета, лежавший на туалетном столике. Он машинально взял его, покрутил перед глазами, увидел, что внутри есть микрокассета. Нажал на перемотку, тут же раздался сухой щелчок, кнопка выскочила. Кассета была перемотана на начало до отказа. Тогда он так же машинально нажал на кнопку воспроизведения… И комнату вдруг заполнил ясный, резкий голос:
– Если вы хотите говорить о деньгах, тогда обращайтесь не ко мне. Я эти вопросы не решаю.
Пауза. Ирина подняла голову и испуганно посмотрела на диктофон. Саша нажал «стоп».
– Извини, – сказал он. – Я случайно включил.
– Это твой? – спросила она без особого интереса.
– Мой? Откуда? Он лежал тут.
– У нас никогда не было такого, – она встала, подошла, повертела диктофон, осмотрела его и пожала плечами:
– У Кости таких игрушек не водилось. Он же никогда не брал интервью… Ума не приложу, откуда это взялось…
– Ты что – первый раз это видишь?
– Первый… А что там за кассета? Давай послушаем? – предложила она.
Саша опять перемотал на начало и включил. Женщина взяла диктофон и поднесла его к уху.
– …о деньгах, тогда обращайтесь не ко мне. Я эти вопросы не решаю. – Снова заговорил ясный резкий голос. – Предложение у вас интересное. Но денег под него вам вряд ли удастся достать.
– Вы считаете? – Это говорил Костя.
Ирина так вздрогнула, что чуть не уронила диктофон. Саша поймал его почти в полете и поставил на туалетный столик. Они слушали голос покойника, стараясь не смотреть друг на друга. Обоим почему-то было жутковато, будто они вызвали призрак…
– А я думаю, что мое предложение должно вас заинтересовать, – продолжал Костя. – Это уникальное предложение. Я пришел прямо к вам, потому что вам эти сведения дороже, чем другим.
– И я дороже за них заплачу? – без тени усмешки спросил резкий голос. – Я за них платить вообще не буду. Забирайте ваши бумажки.
Послышалось какое-то шуршание – как будто перед диктофоном листали бумаги. Потом Костя нерешительно сказал:
– Но вы должны понять, что в таком случае я пойду к другим людям…
– Я это понимаю. Вы, журналисты, не останавливаетесь на полпути, – ответил голос.
– Я не журналист.
– Мне безразлично, кто вы. Я вас не знаю. Больше уделить вам времени не могу.
– Мое дело было предложить, – отвечал Костя. – Если вы отказываетесь… В таком случае, вам не за что будет меня упрекать, когда эти сведения узнает кто-то еще. Первый, к кому я обратился, были вы!
