***
Утром мне пришлось практически заново «начихать» себе интерьер. Кое-что подправила, кое-где расширила пространство, но настроение почему-то не улучшилось.
Эмилия готовила завтрак на разорённой кухне, собрав осколки стекла и фарфора, погнутые кастрюли. А я вышла из дома, чтобы посмотреть, есть ли повреждения снаружи.
Поломанные розы, вырванные с корнями цветы, распаханные клумбы. Моя шикарная вывеска покосилась и на ней отсутствовали две последние буквы. Лавка Феи теперь называлась «Звёздная пыль».
«Ах ты, мерзавка, я этого так не оставлю…» - жажда крови с новой силой захлестнула меня.
И тут кто-то подошел к забору, взялся за калитку и дёрнулся, зашипев от разряда тока.
Ну а какую ещё защиту могла придумать женщина двадцать первого века? Зачаровала забор, чтобы пропускал только клиентов. А там, похоже, вовсе не клиент.
Подошла к убогому и смутилась. Передо мной стоял брутальный чувак в форме местной полиции. Метр девяносто ростом, мощный подбородок с ямочкой, голубые глаза, военная выправка. На минуту залипла взглядом на этом шикарном экземпляре.
Бело-синий китель на широких плечах висел лохмотьями и дымился, волосы из-под фуражки торчали дыбом, у форменных сапог отвалились подошвы и в прорези торчали голые пальцы.
Мужик пялился на меня с ужасом и восхищением. Всё-таки красота – страшная сила!
- Чем могу служить, любезный? - решила проявить учтивость, раз уж нечаянно причинила вред представителю правопорядка.
- Вы – госпожа Кларисса, Цветочная Фея? - констебль держал лицо, несмотря на свой потрёпанный вид.
- Она самая. С кем имею честь общаться?
- Генри Хант, начальник магической полиции Шафрана. Мне нужно с вами поговорить об инциденте, произошедшем на площади. И, кстати, что сейчас было? Вы использовали магию разрушения против представителя власти?
«Лариса, льсти, изворачивайся, пресмыкайся. Надо как-то замять неприятную ситуацию».
- Господин Хант, как можно? Я же Фея, мы от природы нежные и добрые существа. Вероятно, ночной визит Чёрной Ведьмы всему виной. Пройдите в дом и сами убедитесь, как мы со служанкой чуть не погибли, - аккуратно распахнула калитку, боясь, что защита и меня может приложить. Надо как-то аккуратнее с новыми разработками.
Разевающие рот подошвы сапог смешно квакали, но констебль словно не замечал своего плачевного облика. Он гордо вскинул голову и прошествовал за мной. А я заливалась соловьём и пускала слезу:
- Вот, посмотрите. Ночью Ведьма все цветы погубила, а я ведь хотела из них для горожан лечебные настойки делать. Вывеску испортила, которую мы со служанкой весь вечер рисовали. Всю ночь глаз не сомкнули из-за того, что в доме хозяйничали полчища магических сущностей. Алекса наслала огромных крыс, они нам мебель перепортили, посуду побили, когтями стены исцарапали, все припасы съели, нас едва не покусали…
Господин констебль, как жить? Где справедливость? Мы ведь только вчера в домик заехали. Господин градоначальник заверил, что город будет рад, если Фея в нём остановится и преобразит Шафран, сделает горожан более здоровыми и счастливыми.
А по факту? По факту мне здесь не все рады. Конечно, такую маленькую и слабую меня легко обидеть. И Алекса пользуется тем, что сильнее. Буквально выживает отсюда. Придётся, видимо, уехать…
На финальной фразе я поднесла к глазам кружевной белый платочек и трогательно промокнула длинные реснички, на которых утренней хрустальной росой застыла слеза.
