Никогда прежде - страница 34

После этого письма передо мной на столе лег квадратик самого договора. И, прочитав его первый раз, я и сама не нашла, к чему подкопаться. Только такому знатоку наших законов, как Джек, было ведомо, какая из формулировок давала право передумать. Оставалась надежда, что пройдоха мэр и его родственник их тоже не заметят. Тем более что Варваро очень удачно вписал еще один отвлекающий внимание пункт о возможности полного единовременного выкупа дома в любое время в течение этого года. Вдруг жадность пересилит? Понадеются, что городская штучка имеет на счету такую сумму, а про рассрочку говорила только из вредности.

После общения с Джеком я перевела дух. Сразу полегчало, особенно от ощущения, что сегодня после подписания договора у меня будет полное право здесь оставаться, а за год вообще многое может измениться. Вероятно, я и вернуться спокойно смогу. Посол ведь целый год ждать не станет. Найдутся другие привлекательные особы, при его-то положении. И деньги для Джека я непременно найду, хотя он точно не станет торопить с возвратом.

Может, зря тогда, еще до встречи с Аданом, я отказала адвокату в свидании? Вполне интересный мужчина с собственной практикой, с именем, которое буквально повергало в трепет прочих законников, очень умный. Ну, подумаешь, он был не столь привлекателен внешне и временами казался мне занудным из-за любви рассуждать о законах и различных правовых положениях, и в целом был совершенно неприспособлен к изъявлению романтики и красивым ухаживаниям. Это просто профессиональная деформация. Как постоянно вздыхала мачеха, я всегда была ужасно непрактичной, а чувства затмевали любые соображения выгоды. Теперь вот сидела в звездами забытой Кончинке, в видавшем виды домишке и в компании крысявки.

Я все же отремонтировала ступени. Как и вопрос с дверью в сад, этот момент решился быстрее, чем я предполагала. Для того чтобы забрать вещи со второго этажа, бывшему хозяину пришлось подниматься наверх. Путем жесточайшего торга я стрясла с него минус девять монет со стоимости дома на ремонт лестницы.

Они с мэром и еще тремя помощниками снесли вниз столько «годной» рухляди, что сложно себе представить. Почини я ступени раньше, попросту не пробилась бы на второй этаж. Оставив лишь кухонную стойку, намертво приделанную к стене, мужчины позабирали всю мало-мальски приличную с виду мебель, бросив старые предметы, чья единственная проблема заключалась в непрезентабельном виде и неполной целостности. А на самом деле они были гораздо качественнее более современного с виду хлама, в котором любили селиться жучки-короеды.

Из чистого любопытства вслед за хозяином я сама поднялась наверх, чтобы ужаснуться количеству всякой всячины, сгруженной здесь, словно то была и не комната вовсе, а простой чердак. Думаю, хозяин из жадности вывозил этот неиспользовавшийся долгие годы, может, накопившийся за время проживания прочих жильцов, а значит, вовсе не нужный ему хлам, сгруженный в старом доме на черный день. Кровать они, кстати, тоже вывезли.

Когда стихли топот мужских ног, голоса помощников и возницы телеги, на которой увозили добро, я осмотрела грязную пыльную комнату с лохмотьями обоев на стенах. Ей предстояло стать спальней, но пока без кровати. Хозяин даже мою красивую барную стойку со стульями утащил, мой обклеенный декоративной бумагой и ставший красивым кухонный шкаф, склеенную софу и духовку, зато бросил здесь, наверху, одноногий овальный столик, пуфик, изгрызенный, возможно, Равкой. Еще какие-то поломанные вещи, металлические помятые, вероятно, подносы или бывшие полки из духового шкафа, дверцы, ножки, боковые стенки мебели, разобранной на запчасти, старый и ржавый шахтерский фонарь, проржавевший чайник, печку, похожую на ту, что я отремонтировала для мясника, с насквозь сгнившим железом. Видимо, такие здесь когда-то были в ходу. В общем, весь совершенно негодный хлам, собирая который воедино, точно картину из пазлов, мне предстояло создать новую мебель. И нужно было начинать все сначала, поскольку теперь снова не на чем было готовить, спать и не за чем есть. Я подошла к окнам, в которые был обещан красивый вид, но они с трудом пропускали солнечный свет.