Николай I глазами современников - страница 23
После сего Мы остаемся в спокойном уповании, что в день, когда Царь Царствующих, по общему для земнородных закону, воззовет Нас от сего временного Царствия в вечность, Государственные сословия, которым настоящая непреложная воля Наша и сие законное постановление Наше, в надлежащее время, по распоряжению Нашему, должно быть известно, немедленно принесут верноподданническую преданность свою назначенному Нами Наследственному Императору единого нераздельного Престола Всероссийския Империи, Царства Польского и Княжества Финляндского. О Нас же просим всех верноподданных Наших, да они с тою любовью, по которой Мы в попечении о них непоколебимом благосостоянии полагали Высочайшее на земле благо, принесли сердечные мольбы к Господу и Спасителю Нашему Иисусу Христу о принятии души Нашей, по неизреченному Его милосердию, в Царствие Его вечное.
Дан в Царском Селе 16 Августа, в лето от Рождества Христова 1823, Царствования же Нашего в двадесять третие.
На подлинном подписано собственною Его Императорского Величества рукою тако:
АЛЕКСАНДР
Как и многое в нашей новейшей истории, парадоксальная ситуация, породившая все эти документы, восходит ко временам Петра I.
В последние годы жизни Петр, не желая, чтобы престол унаследовал его внук, сын убитого им царевича Алексея, отменил традиционный порядок престолонаследия. С этого времени император получал право назначать наследника по своему усмотрению, а не по старшинству в роде.
Это привело к большой путанице в русской политике. Петр умер, не успев назвать имя будущего государя, и выбор естественным образом перешел в руки гвардии – единственной организованной политической силы.
Екатерина I, Анна Иоанновна, Екатерина II именно гвардии обязаны были своим воцарением.
Павел I отменил петровский закон и восстановил прежний традиционный порядок. Александр I, как видим, фактически пошел по пути Петра.
По существу, ни один из кандидатов, имена которых звучали в декабре 1825 года, не имел юридического права на русский престол. Константин – в силу своего отречения и женитьбы на особе не августейшего рода. Николай – потому что в русском законодательстве не было нормы, позволяющей передать престол по завещанию.
Но главное – роковой манифест от 16 августа 1823 года был скрыт от общества. О нем знали лишь несколько доверенных лиц императора, а миллионы жителей продолжали считать будущим своим государем великого князя Константина, чье имя в торжественных молебнах произносилось непосредственно после имен царствующей четы и императрицы-матери, как и подобало упоминать наследника престола.
Именно эта неизвестность, эта уверенность Александра в своем праве распорядиться престолом внутри августейшей семьи, игнорируя как закон, так и общественное мнение, и привели к трагедии 14 декабря.
Из «Записок» декабриста Сергея Петровича Трубецкого
При всех своих недостатках Александр почитался несравненно лучше своих братьев. Его озарял блеск славы, приобретенной борьбой с Наполеоном, величайшим гением своего времени… Великодушие его к победе, кротость к побежденным, отсутствие тщеславия не изгладились в памяти людей, хотя доверенность к нему народов была поколеблена… Хотя он был привязан крепко к мысли о своем самодержавии и, казалось, довольный приобретенной славою, не радел о благоденствии своих подданных, словом сказать, обленился; хотя ко всему этому должно прибавить черты деспотизма против многих лиц и гонения на те идеи совершенствования, которые сам прежде старался распространять, и хотя даже он подвергся обвинению в чувстве презрения к народу, но при всем том смерть его почиталась истинным несчастием. Может быть, всякая перемена владетельного лица в деспотическом правлении наводит страх: к недостаткам деспота, когда они не великие пороки, привыкаешь, и перемена самовластительного правителя наводит невольную боязнь. Как бы то ни было, но страх господствовал в сердцах всех тех, кто не был приближен к тому или другому из двух лиц, которые могли наследовать престол. Константин не оставил по себе хорошей памяти в столице; надеялись, однако ж, что лета изменили его, и эта надежда подкреплялась вестями из Царства Польского. Николай известен был только грубым обхождением с офицерами и жестокостью с солдатами вверенной ему гвардейской дивизии. Двор хотел Николая, и придворные говорили, что с ним ничего не переменится, все останется как было, только будет император 25 годами моложе. Константину же неприлично потому быть императором русским, что он женат на польке; и как допустить, чтоб простая польская поставлена была саном выше великих княгинь из домов королевских.
Похожие книги
