Николай II. Правда и ложь - страница 43

, дорогого для всех нас. Наша долго испытанная дружба должна с Божьей помощью предотвратить кровопролитие. С нетерпением и надеждой жду твоего ответа. Ники».219

Телеграмма № 10 (ответ на телеграмму № 9). Вильгельм II – Николаю II, 1 августа:

«Благодарю за твою телеграмму. Вчера я указал твоему правительству единственный путь, которым можно избежать войны. Несмотря на то, что я требовал ответа сегодня к полудню, я ещё до сих пор не получил от моего посла телеграммы, содержащей ответ твоего правительства. Ввиду этого я был принужден мобилизовать свою армию. Немедленный, утвердительный, ясный и точный ответ от твоего правительства – единственный путь избежать неисчислимые бедствия. До получения этого ответа я не могу обсуждать вопроса, поставленного твоей телеграммой. Во всяком случае я должен просить тебя немедленно отдать приказ твоим войскам ни в каком случае не переходить нашей границы».220

Наш Государь попросил Вильгельма всего лишь дать ответное слово, что мобилизация в Германии не означает войны, но кайзер от ответа бесцеремонно ушёл.

Повторимся, кайзер, вместе с немецкой элитой, очень хотел повоевать и долго ждал подходящего момента, а дождавшись, даже и не думал его упускать. По этому поводу достаточно метко выразился Владимир Ильич Ленин: «Немецкая буржуазия, распространяя сказки об оборонительной войне с её стороны, на деле выбрала наиболее удобный, с её точки зрения, момент для войны, используя свои последние усовершенствования в военной технике и предупреждая новые вооружения, уже намеченные и предрешённые Россией и Францией».221

1 августа в 7 часов вечера германский посол в России граф Фридрих Пурталес явился в Министерство иностранных дел. Он спросил министра Сергея Дмитриевича Сазонова, согласна ли Россия отказаться от мобилизации. Министр ответил отрицательно. Взволнованный посол ещё дважды повторил свой вопрос, получая от Сазонова один и тот же ответ. «В таком случае, – заявил Ф. Пурталес, – мне поручено моим правительством передать вам следующую ноту». Дрожащей рукой он отдал министру документ с объявлением войны, после чего отошёл к окну и, взявшись за голову, заплакал. Совладав кое-как с собой, он обнял Сазонова и покинул министерство.222

Министр только потом заметил, что Пурталес допустил ошибку, и передал две редакции ноты – одну на случай, если Россия остановит мобилизацию, а вторая, если нет. Обе ноты заканчивались объявлением войны – менялся лишь предлог.

2 августа император Николай II в манифесте объявил своим подданным о вступлении в войну с Германией и подписал высочайший указ о назначении великого князя Николай Николаевича (Младшего) Верховным главнокомандующим всеми сухопутными и морскими силами Российской империи.

В этот же день в русской столице огромная толпа народа, собравшись на Дворцовой площади перед Зимним дворцом, приветствовала своего Государя. Восторженные крики были настолько громки, что император, желавший обратиться к подданным с речью, не смог осуществить своего намерения.

Вот как этот день вспоминала подруга царской семьи Анна Вырубова: «Что делалось в этот день на улицах, уму непостижимо! Везде тысячные толпы народа, с национальными флагами, с портретами Государя. Пение гимна и „Спаси, Господи, люди Твоя“… Их Величества прибыли морем в Петербург. Они шли пешком от катера до дворца, окружённые народом, их приветствующим. Мы еле пробрались до дворца; по лестницам, в залах, везде толпы офицерства и разные лица, имеющие проезд ко Двору. Нельзя себе вообразить, что делалось во время выхода Их Величеств. В Николаевском зале был отслужен молебен, после которого Государь обратился ко всем присутствующим с речью. В голосе его вначале были дрожащие нотки волнения, но потом он стал говорить уверенно и с воодушевлением. Окончил речь свою словами, что „