Если бы он раздевал ее при свете, то увидел бы это раньше – под левой грудью растекалось чудовищного вида багровое пятно. Должно быть, про аварию они не врали.
Джордан достал смартфон и пристроил его на прикроватную тумбу. Затем нашел нужный номер и стал ждать ответа. Хоть бы Йен взял трубку, а еще лучше – оказался сейчас дома.
Из динамика послышалось бодрое «да».
– Ты далеко от ущелья?
– Минут сорок назад от побережья свернул.
– У нас здесь ЧП. Дипвудцы вконец обнаглели.
– В чем на этот раз нас обвиняют?
– Не ясно. Несколько часов назад сынок мэра вскрыл наш старый архив.
После недолгой паузы Йен недоуменно спросил:
– А сам-то ты что там делал? Почему сразу домой не поехал?
– Захотелось в озере поплавать.
– Торнтон, получается, за тобой следил?
– Получается. Я подъехал к Хайленд Мэнору и еще минут пятнадцать в машине посидел. С выключенными фарами. То есть, он не ожидал там никого встретить.
– Увидел тебя и все равно полез?
Джордан развернул экран смартфона к кровати, таким образом, чтобы Йен смог увидеть Оливию.
– Он меня отвлек. С ним была девушка, вся израненная, в бессознательном состоянии. Он бросил ее и сделал вид, что уехал, а сам полез. Мы подрались, разворотили там всё.
– Ничего себе! Она что, у нас в Ущелье?!
– Я же не мог к Ураганному Хребту службу спасения вызвать! И оставлять ее в пустом холодном доме до утра было жалко.
– Надо там всё осмотреть. Не стал бы Торнтон искать наугад, что-то важное для них там есть точно. Могу заехать сейчас, посмотреть.
– Ты мне больше нужен здесь, как врач. Что делать при травме грудной клетки? Если сильный ушиб…
Йена удивил этот вопрос. С самого детства, на тренировках в лесных и горных вылазках, они оба не раз оказывались на грани жизни и смерти. Чего только не бывало – и открытые переломы, и глубокие кровоточащие раны. Ушибы вообще за травмы не считались.
– Если кровь горлом не идёт, наложи тугую круговую повязку и лежи, восстанавливайся.
Джордан зажёг еще одну лампу, и поднёс смартфон ближе к лежащей девушке, немного приподняв ее левую руку.
– Смотри, на грудной клетке слева большой кровоподтёк.
– Синяк живописный, свеженький, раз еще не посинел.
– Насколько это серьезно может быть? – спросил Джордан, накрывая Лив одеялом до подбородка.
– Ну, раз не кричит – все не так плохо.
– Она без сознания, или спит – я не понял.
– Обморок – плохой симптом, – вздохнул Йен. – До этого она жаловалась на что-то?
Джордан припомнил подробности их встречи у старого поместья.
– От боли не корчилась. Дышала, правда, как-то неровно. И глаза горели.
– Либо тебе показалось, либо она одна из них.
– Не показалось. Хотя кретин говорил, что она не из Дипвуда.
– Ладно. Если не корчилась, значит, рёбра целы. Но лёгкие все равно могли пострадать. Отёк сильный?
– Ещё какой.
Йен уже не сомневался, что предстоит нелегкая ночь.
– Возможно, лёгкое повреждено. Может быть внутреннее кровотечение. В плевральной полости скапливается кровь, и получается вот такая вот «подушка».
– Без рентгена это можно диагностировать?
– Не точно, но можно. Как и при любой кровопотере – падает давление, увеличивается ЧСС, кожа сереет. Сердце и магистральные сосуды скорее всего не повреждены – умерла бы уже.
