– Я потому в медицину и пошёл, чтобы разобраться в том, что за дрянь сидит внутри каждого из нас, и как ей управлять. Если ты считаешь, что Оливия может приблизить нас к разгадке этой тайны, я использую эту возможность. Только прошу тебя, не пори горячку. Мы не можем здесь ее держать насильно, Торнтон знает, что она у нас.
– На ее добровольное согласие тоже не стоит рассчитывать. После того, что я с ней сделал, она будет меня бояться.
– Давай пока что отправим ее к своим, пусть немного придёт в себя. Пошлёшь кого-нибудь из парней ее охранять.
– Насколько плохи ее дела?
Йен вопросительно вскинул брови, и Джордану пришлось уточнить:
– Если не вмешаться, сколько еще она проживёт?
– Трудно сказать, – Йен пожал плечами. – Рано или поздно в Дипвуде поймут, что с ней происходит, и примут меры.
– И обвинят в ее недуге нас.
– И хорошо, если так. Может, впредь побоятся лезть на нашу землю.
– Но главный вопрос – как мне заставить ее сотрудничать?
– Заставить – никак. Любое твоё вмешательство в ее сознание может повлечь за собой нежелательные для нас изменения в ее организме.
Джордан раздраженно сжал губы.
– Иными словами, – продолжил Йен, – ты можешь лишить ее той уникальности, которая делает ее для нас ценной.
– И что же теперь, до морковкина заговенья ждать, пока она сама ко мне придет?
– Ты спас ей жизнь, в конце концов. Она тебе должна.
– Ну да, спас жизнь. А потом помучил слегка…
Йен усмехнулся, соглашаясь с несостоятельностью своего предложения.
– Тогда попробуй с ней договориться. Пообещай что-то взамен.
На лице Джордана появилось саркастическая улыбка.
– Затрудняюсь даже предположить, взамен на что она даст согласие ставить над собой опыты.
– Заморочь ей голову, влюби ее в себя.
– Ты шутишь?
– Да в Таунсенде каждая вторая барышня детородного возраста мечтает стать миссис Фрэйзер
– Они рассчитывают получить в мужья преуспевающего архитектора и войти в именитую семью, но не подозревают о том, какую цену, возможно, придётся за это заплатить.
Йен не мог в этом не согласиться с другом, но все же попытался возразить:
– Если ты не ошибаешься, и в Оливии есть нечто, способное удерживать внутри твоего Стража – цена для нее окажется не столь и высокой.
Открыв глаза, я не сразу сообразила, где нахожусь. Спальня в особняке Браунов мало походила на мою комнату в Аберфойле, и пройдет не один день, прежде чем я к ней привыкну. Необъяснимое ощущение, что хозяйка покинула свой дом на время, и вот-вот должна вернуться, тоже, надеюсь, со временем исчезнет.
За окном светло, но уже не утро, скорее день. На мне просторный велюровый комбинезон с заячьими ушами на капюшоне, и лежу я поверх покрывала. Потому, видимо, так замерзла – зуб на зуб не попадает.
Я родилась и выросла очень далеко отсюда – на Северошотландском нагорье, в живописном местечке под названием Аберфойл. Наши предки жили там с четырнадцатого века, облюбовав эти места еще при короле Роберте Брюсе. Тогда он щедро одарил землями вождя клана МакКиннонов, который оказал ему поддержку, выступив на его стороне в войне за независимость Шотландии.
Старый родовой замок Кроуфорд, руины которого сейчас находились в окрестностях Аберфойла, на протяжении столетий не единожды подвергался атакам воинствующих захватчиков и, в конце концов, был почти полностью разрушен более двухсот лет назад. Возведённое неподалёку от него поместье стало домом для многих поколений нашей семьи, и после недавних трагических событий перешло к нам с братом Лэндоном по наследству.
