Мама и правда купила мне большой рожок. Мы сели на лавочку в парке. Я ела мороженое и наслаждалась последними тёплыми деньками лета.
- Мам, вот скажи мне почему ты скрывала, что вы с Никитой общаетесь?
- Не так уж часто мы общались. Поздравляли друг друга с праздниками, - она тяжело вздохнула. – Мне всегда было его жалко. Он рано остался без мамы, а Толя так и не нашёл к нему подход.
- Может потому, что к таким вообще лучше не подходить?
- Каким таким? Насть, вы жили в соседних комнатах, но хоть когда-нибудь разговаривали нормально, а не как кошка с собакой?
- Ещё чего, - я выбросила бумажку в урну.
- Вот об этом я тебе и говорила. Он не такой, каким кажется.
- Конечно. Потому что он хуже. Никита знал, что я боюсь высоты и закрыл меня в кабинке на колесе обозрения, - выпалила я. Надо было раньше все рассказать, чтобы у неё упали розовые очки. А то получалось, сводный весь такой сложный подросток, которого нужно жалеть и понимать. У меня может тоже были детские травмы. И ничего. Как-то справилась.
- Он признался мне, что сильно обидел тебя.
- Даже так. Как благородно.
- Никита сожалеет о своём поступке, - она продолжила оправдывать его.
- Он так сказал? – я не поверила своим ушам.
- Нет. Я сама увидела.
- Понятно.
Ни о чем он не сожалел. Ни в ту ночь, ни после. Если бы хотел, за четыре года смог бы найти время, чтобы извиниться. Я не мама, меня ему не обмануть.
- Скажи, что пошутила сегодня днем насчёт предложения Анатолия? – я сменила тему разговора.
- Нет. Не пошутила. Я хочу, чтобы у тебя была своя квартира.
- Мне ничего от него не нужно, - я разозлилась. – Этот козёл изменял тебе пока ты лечилась от онкологии. Что может быть хуже?
- Ничего, - она пожала плечами.
Я очень хорошо помнила, в каком состоянии была мама. После каждой химии она лежала пластом по несколько дней. Больно было смотреть.
Пока мама боролась с болезнью, отчим изменял с любовницей. Она и дальше была бы в неведении, но подруге Анатолия очень захотелось, чтобы о ней узнали.
- Почему ты ничего не взяла у него, когда уходила?
Я не была жадной или меркантильной. Но из дома Орлова мы уходили ровно с тем же, с чем пришли.
- Потому, что я подписала брачный контракт. В случае развода, мне не доставалось ничего. Вот такая я глупая.
- Ты не глупая. Ты – честная, справедливая и самая любимая, - я положила голову маме на плечо.
- Спасибо, Насть, - она ласково погладила меня по волосам.
- Есть у тебя, конечно, недостатки. Например, ты слишком добрая по отношению к некоторым. Но это все не важно.
- Думаешь, стоит отказаться от предложения Анатолия?
- Я не знаю. Он предал тебя и не достоин прощения. Пусть сам решает свои проблемы. В конце концов, он же может купить себе любую семью.
Мысль показалась мне интересной.
- Я ведь долго ждала. Сама не понимаю чего. Это же была не первая его измена. Была и другая. Тогда он просил прощения, клялся, что больше не повторится.
- После поездки в Турцию? Вы тогда еще не разговаривали?
- Да.
Я затаила дыхание. Сейчас мама в первый раз делилась со мной своими чувствами.
- У меня был выбор. И я предпочла закрыть глаза, сделать вид, что все хорошо. Ты не поверишь, но когда я заболела, даже немного обрадовалась. Мне казалось, что теперь все внимание и забота будут направлены на меня. Какая же я была наивная. Сорок лет, а ума нет.
- Давай отомстим!
У меня в голове тут же нарисовалось несколько вариантов. Ненавижу несправедливость.
