Офис как нельзя лучше выказывает статус его владельца. В случае с адвокатом в этом можно было не сомневаться. Адвокатская контора Юлия Цитруса располагалась на тихой боковой улице, отходящей от оживленного проспекта, в солидном пятиэтажном здании еще досоветской постройки. Оно было отреставрировано совсем недавно и снаружи дышало значительностью и престижем. Однако Цирус квартировал на скромном четвертом этаже, куда Стаса вознес вполне себе современный лифт. Адвокатская контора находилась слева от лифта, о чем извещала металлическая табличка, висевшая рядом с солидно выглядевшей дверью. Стас вошел в приемную, где кроме миловидной женщины-секретаря за компьютерным столом у окна не было ни души. Справа – дверь в кабинет, слева – вешалка для одежды, кожаный диван и два кресла по бокам. Скромно и дорого.
– Здравствуйте, – сказал Стас. – Я к господину Цирусу.
– Здравствуйте, – женщина подняла на него глаза в модных квадратных очках.
– Вы господин Сухов? Вас ждут. Снимайте пальто и проходите в кабинет.
Юлиус Цирус сидел за массивным письменным столом и что-то печатал на компьютере. Он был одет в консервативный серый костюм-тройку и выглядел строго по-деловому, без сантиментов. Так как они раньше разговаривали по скайпу, то проблема взаимной идентификации перед ними не стояла. Мужчины пожали руки, и адвокат усадил Стаса в удобное кресло. Цирусу было лет шестьдесят, отличительными чертами служили лысина во всю голову, пушистые светло-русые усы и бакенбарды. И еще глаза – живые и чрезвычайно внимательные. Стас передал папку с документами и Цирус, бегло осмотрев их, удовлетворительно кивнул.
– Все на месте. Сейчас мы заверим копии у нотариуса, и я их вам верну. Нотариус у нас прямо за этой стенкой, так что долго ждать не придется. Пока же можете попить кофе.
По-русски Цирус говорил свободно, практически без акцента. До этой встречи, по телефону и скайпу, они общались на английском. Впрочем, удивляться было нечему. Учитывая возраст, адвокат должен был достаточно долго жить в СССР, когда изучение русского языка в школах было обязательным.
– Нет, спасибо, – отказался Стас. – Я хотел бы узнать, что случилось с Андрисом. Я смотрел в интернете, но там совсем мало информации. Он попал в аварию, так?
– Знаете, Станислав, вы разрешите так себя называть? Отлично, – адвокат поскреб свою лысину. – Я могу сказать вам лишь то, в чем уверен. Утром в прошлый четверг ваш брат на своем автомобиле пробил ограждение и сорвался с моста. Машина упала на железнодорожные пути. Слава Богу, что поезда там не шли, и само авто не загорелось. Очевидцы вызвали скорую помощь, но увы, Андрис умер сразу. Таковы факты.
– Полиция считает это убийством?
– Я не располагаю точными сведениями о том, что считают в полиции. Экспертиза показала, ваш брат был трезв и не принимал наркотических и психотропных веществ.
– Вы давно были его адвокатом?
– Да порядком, скоро было бы восемь лет. Вы ведь знаете, что он занимался журналистскими расследованиями? Сейчас, конечно, не девяностые, но угрожать ему иногда угрожали.
А еще чаще подавали в суд. Мы же цивилизованная страна. Поэтому ему был нужен я. Скажу без лишней скромности, что мы с ним не проиграли ни одного дела. Да и защищать его было одним удовольствием. Он очень педантично вел свои дела, выверял все от и до. Кстати, покончив с рутиной, без которой, увы, ни-ни, мы поедем в морг за телом Андриса.
