– Я очень уважаю Ханаду-сан и хочу помочь ей. Я вижу, что она переживает из-за тебя и мне бы хотелось быть ей полезным, хотя бы немного! Кроме того, я считаю это своим долгом, как твой семпай!
Не успел я ещё подумать о том, как это я здорово сказал, как Огава криво усмехнувшись, заговорила. Какой же резкий, неприятный у неё голос! Ничего общего с нежным голоском Ханады-сенсей!
– О, какие мы хорошие! – Огава снова фыркнула.
– Признайся, ты просто хочешь присунуть моей тётке! Все вы только об этом и думаете! Мальчишки в моём классе только об этом и говорят! Как будто, кроме этого, ничего и не существует! – заявила Огава с презрением.
Я не понял, хотят ли её одноклассники присунуть Ханаде-сан или просто любой девчонке. Во всяком случае, мне это очень не понравилось, и продолжать эту тему мне не захотелось. Огава смотрела прямо на меня и на губах её играла презрительная улыбка. Узкие белые губы её напоминали рот белой змеи.
– Не все парни такие, – отвечал я, мучительно подбирая слова. Да, разговаривать с Огавой, это была настоящая пытка! Я опять подумал о том, что нет ничего удивительного в том, что у племянницы Ханады-сан совсем нет друзей.
– Да ладно! – она усмехнулась, – ты значит не такой как все! Все подростки считают себя особенными!
Она опять взглянула мне в глаза и тут же смущённо отвернулась. И вдруг до меня дошло, что на самом-то деле Огава безумно счастлива, что я с ней разговариваю. И честно говоря, это здорово добавило мне уверенности. Я представил себе, как тяжело ей, потеряв мать, оказаться в новой школе, оторванной от друзей и привычного окружения.
– Знаешь, Огава – сказал я ей, – эта школа не такая уж и плохая! Если разобраться. Люди тут в основном нормальные. Школа как школа, короче говоря!
– Это ты к чему, Миура-семпай? – осведомилась Огава, сделав ударение на слове семпай. Издевается не иначе! Ну, я-то тоже не лыком шит! Я сделал вид, что не понял издёвки и продолжил гнуть своё.
– Это я к тому, Огава-сан, что если немного постараться, то со всеми можно поладить!
– А может быть, я не хочу со всеми ладить! – огрызнулась Огава.
«Со мной значит, хочешь?!» – подумал я.
– В каком кружке ты состояла в своей старой школе? – думаю, катану пробный шар, а там посмотрим.
– В литературном, – ответила Огава.
– Отлично! Я тоже в литературном состою!
– Ты?! В литературном?! – и смерила меня презрительным взглядом.
– А что такого? Почему нет?
– Такие как ты обычно в футбольном или баскетбольном! – Огава скривилась.
– Почему это? Какие такие?
– Ну, такие, не очень умные! Извините семпай!
Это она опять специально, конечно! Но меня этим не проймёшь!
– Я, между прочим, на третьем месте по успеваемости в своём классе! – это я гордо так сказал. Прямо так и должен говорить ответственный семпай! Но по поводу спорта она права. Я всю среднюю школу кэндо занимался, но когда в старшую пошёл, то решил, хватит с меня! Нужно что-то другое попробовать! Да и эта постоянная вонь от пропахшей потом брони, достала если честно! Ну и решил я записаться в литературный клуб. Правда, ходил я туда не часто. Такаши играл в бейсбол, а Сакура была капитаном волейбольного клуба. Она у нас крутая!
– Третий по успеваемости? – переспросила Огава, – ты в классе 2-3?
– Да.
– Это тот, где одни спортсмены?
Это она меня подловила! По правде-то, я третий по успеваемости среди парней только.
– А на каком ты месте по всей параллели? – изображая невинность, продолжала Огава.
