Ништяк, браток! Антология шансона. Хиты, изменившие русскую культуру - страница 5

Какая гиперинфляция? Только музыка, танцы и парочки, которые наслаждаются веселыми ритмами. Сара, Беня, Соня и другие одесситы остались в прошлом. Но в народе песню не забывали. Официально ни про «Лимончики», ни про «Бублички» петь было нельзя, но подпольно-то – можно.

Кроме того, на концертах для партийных чинов властители сами просили исполнить запрещенные песни. Тот же Утесов вспоминал, как «душили» песню «С Одесского кичмана»:

Начальник репертуарного комитета Платон Михайлович Керженцев его предупредил:

– Утесов, если вы еще раз где-нибудь споете «С одесского кичмана», это будет ваша лебединая песня. И вообще, эстрада – это третий сорт искусства, а вы, Утесов, не артист.

– А ведь Владимир Ильич Ленин в Париже часто ездил на Монмартр слушать известного шансонье Мотегюса. Ленин высоко ценил мастерство этого артиста, – парировал Утесов.

– Да, но ведь вы-то не Монтегюс, – сказал Керженцев.

– Но и вы, Платон Михайлович, между нами говоря, тоже не Ленин, – ответил Утесов. Попрощался и ушел.

А в 1935 году Леонида Осиповича пригласили на прием по случаю спасения полярников. Сталин был в зале. После официальной части генсек через помощников передал Утесову просьбу – спеть что-нибудь одесское. Ну, артист и не сплоховал, исполнил про кичман.

– Когда я кончил петь, Сталин курил трубку. Вдруг он поднял свои ладони и захлопал. И тут они – и этот, с каменным лбом в пенсне, и всесоюзный староста, и Керженцев начали аплодировать бешено, как будто с цепи сорвались. А наши герои-полярники закричали «бис». Три раза я пел в этот вечер «С одесского кичмана», и три раза все повторялось сначала, – вспоминал позже Леонид Осипович.

После войны к «легкому жанру» стали относиться легче. Но на большую сцену «Лимончики», «Бублички», «Кирпичики» и другие песни 1920-х не попадали.

Михаил Гулько рассказывал коллекционеру шансона Максиму Кравчинскому в книге «Песни, запрещенные в СССР» о своей работе в ресторанах в 70-х:

– Люди приходили к нам отдохнуть, потанцевать, послушать не надоевший до чертиков репертуар – «И Ленин такой молодой и юный Октябрь впереди!» – а что-нибудь душевное, со смыслом. Такие песни запрещали официально, но мы, конечно, только их и играли: «Журавли», «Мурку», «7.40», «Лимончики», «Ах, Одесса!»… Козина, Лещенко, Вертинского…

Руководитель ансамбля каждый вечер должен был предоставлять специальную бумагу, в которой указывались количество и названия песен, которые звучали в ресторане и при этом были одобрены отделом культуры. Но на самом деле эти песни никто и не думал играть. Да и слушать их уже мало кто хотел. А вот «Лимончики» и их близких «друзей» – это другой разговор.

https://vk.com/music/playlist/-227895316_3_dcf500601597176f87

Если бы в 2021 году Авдотья Смирнова не сняла сериал-байопик «Вертинский», то это обязательно нужно было бы сделать кому-то другому. Потому что в один фильм всю его историю не уместить, а экранизации судьба великого шансонье действительно достойна.

Александр Николаевич умел петь веселые песни с грустным лицом, а грустные песни пел так, что ему безоговорочно верили все, кто становился слушателем. О своей судьбе Вертинский рассказал в книжке «Дорогой длинною…», правда, сделал он это очень осторожно. И на то были причины.