После этого обед, который они уже надумали заказать, был забыт. И надолго.
В очередной раз беседа затеплилась в постели.
– А как ты узнала, что я в Министерстве иностранных дел работаю?
– Ну, ты же наводил обо мне справки. Вот и я тоже.
– Значит, тебе известно, что я не женат.
Кира так и зашлась от смеха.
– Да я об этом даже не спрашивала!
Борисоглебский почувствовал себя уязвленным. Обычно его семейное положение интересовало женщин в первую очередь.
– Разреши тебе не поверить, – вежливо сказал он, слегка отодвинувшись.
Кира закатила глаза.
– Какие вы, мужики, все-таки павлины.
Так он павлин?
Чтобы доказать обратное, Андрею пришлось постараться, поэтому к теме обеда они снова вернулись через час.
Курьер из культового ресторана – Борисоглебский решил шикануть – привез еду и марочное вино вкупе с фирменными бокалами.
Разливая его, Андрей кивнул на подоконник.
– Ты куришь?
– Нет, пепельницу для ребят держу. У нас в основном семейные, только я одна живу. Иногда устраиваем у меня мозговые штурмы.
– На работе времени не хватает?
– На работе ушей много, а водки нет.
– Ты пьешь водку? – с притворным ужасом воскликнул выпускник МГИМО.
– Обожаю, но не больше двух стаканов за раз, – ответила выпускница Полицейской академии. – А ты, конечно, пьешь только марочный коньяк двадцатилетней выдержки.
– Если честно, предпочитаю односолодовое виски.
– Один хрен, – констатировала Кира, пригубливая вино. – Что еще ты хочешь узнать обо мне? Почему я не развожусь?
Борисоглебского интересовало именно это, поэтому он округлил глаза и стал отпираться.
– Хоть ты и хороший дипломат, я в Следственном комитете тоже не дела подшиваю.
– Только не говори, что у меня на лице все написано, а то придется завтра же уволиться.
– На лице у тебя написано совсем другое, но за это я не буду тебя осуждать.
Они посмотрели друг на друга и стали целоваться.
Обед остывал.
Андрей хотел, чтобы она приехала к нему на следующий же день, но с утра в воскресенье начались звонки, и Кира поняла, что свидание откладывается.
Ну а в понедельник Борисоглебского вызвали в Москву. Он даже позвонить не успел, прислал смс.
Почему-то Кира решила: на этом их бурный и стремительный роман закончен, но в пятницу Андрей позвонил и сказал, что ждет ее у себя дома.
В девять вечера Кира сорвалась и поехала.
Квартира на Садовой была большой, но запущенной. Андрей сказал, что бабушка умерла шесть лет назад и с тех пор он наведывался сюда урывками.
– Не хотелось ничего менять, если честно. Мне всегда нравилось у нее. В этой квартире время как будто замерло. Тут даже мебель покупали еще до революции.
– Похоже, – согласилась Кира и ушла в ванную, которая – это поразило больше всего – стояла посредине огромной кухни.
– Как они в ней мылись? – пробурчала она, залезая внутрь.
Ванна жалобно крякнула, но ничего не ответила. Душевая лейка торчала с краю, и поначалу Кира осторожничала, стараясь не брызгать, потому что никакой занавески не было. Но вода все равно выливалась, поэтому, плюнув, она вымылась от души и взглянула на пол. Оказалось, что вода стекла под ванну, оставив пол лишь слегка влажным, а старая плитка с выщербинами не дает ноге скользить.
Возвращаясь в спальню, Кира краем глаза зацепилась за фотографию женщины на полке шкафа в коридоре, но успела сделать еще пять шагов, прежде чем замерла на мгновение, а потом повернула обратно.
