Глава 7
Следующий день было тихо. Пошли на нас они 12-го. Мото разведка и четыре танкетки.
Мотоциклы мы через мост пропустили, уже на нашем берегу постреляли. Я выбиваю пулемётчиков, бойцы водителей. А танкетки подожгла на мосту сорокопятка. Потом по нашему берегу ударили из миномётов. К счастью корректировщик бликнул окуляром бинокля. Засекаю, навожусь и стреляю. Сидел он на дереве, на нём и повис. Связист попытался уйти но слишком суетился и я сумела его подстрелить. Меняю позицию.
Больше они в это день у нас не лезли. Попробовали по железнодорожному, но там четыре пулемёта и мост вагонами заблокирован. Так что отбились.
Два дня нас не трогали. Потом попёрли. Четыре тройки встали за мостом, а пятая стала вытаскивать танкетки. Мы открыли огонь. Я стараюсь выбивать тех кто цепляет подбитые машины. Сорокопятка подбила одну тройку, вторая уничтожила её. Но и те кто пытался накинуть трос кончились. Тогда танк стал пытаться спихнуть корпуса танкеток. Первую ему даже удалось, а вторая застряла в в конструкции моста. При том так, что объехать не выйдет. В общем они отступили.
Вагоны они тоже попробовали сдвинуть, но не вышло и потеряв до взвода пехоты отступили.
Вечером хороним убитых. Потери 13 человека убитых и почти 30 раненых. Приехавшая машина выгрузила боеприпасы, для сорокопятки оставили в машине. С трудом погрузили половину раненых. Остальных вывезли вторым рейсом.
Сидим на НП.
– Если вагоны спихнут танки прорвутся на наш берег.– говорит очевидные вещи политрук.
– А против танков у нас ничего нет.– вторит ему лейтенант.
– Вагоны они только паровозом спихнуть могут, а его из Пинска гнать.– говорю я.
– Эх рельсы бы взорвать.– вздыхает лейтенант.
– У трёхдюймовки только шрапнель осталась.
– Переставляем её полюбому, есть там позиция. Я уже приказал готовиться к перебазированию.– говорит подошедший командир орудия.
– Делай. Толку тут её держать.– соглашается лейтенант.
К утру мы уже готовы. Немцы решили атаковать пехотой. На изгибе реки был брод, мы там дзот организовали. Ну и подловили они немцев удачно прямо посредине реки. Да ещё трёхдюймовка шрапнелью прошлась по противоположному берегу.
До 17 июля немцы сидели тихо, потом по нашему берегу ударили тяжёлые орудия. Как только взрывы прекратились слышим танки. Снова попытки разблокировать мост. Я отстреливаю пехоту, пулемёт бьёт по моему не переставая. Трёхдюймовка успела сделать три выстрела и её накрыли крупным калибром. У автомобильного моста они отступили.
Вдалеке слышим звуки подъезжающего паровоза. Слышим запалошную стрельбу пулемётов и выстрелы танковых орудий. Пулемёт стреляет уже один. Слышим грохот железа. Пулемёт всё стреляет, потом наступает тишина. Вдалеке слышны рыки танковых двигателей.
– Не прорвались.– говорю я и сажусь на дно окопа.
– Почему так думаешь?– выходит с НП Медведев.
– Иначе бы сюда уже пёрли. Только роты похоже больше нет.– вздыхаю я.
Бойцы тянутся к НП роты. Собралось, даже больше чем ожидалось. Стаскиваем мёртвых в воронку. Накрываем их же шинелями и закапываем. Потом оставив два пулемётных расчёта идём на место, где стояла трёхдюймовка и застаём живых мужиков.
– Мы как отстрелялись в щель нырнули.– говорит тот кто командовал пушкой.
На месте дзота уже плещется вода. У железнодорожного моста видим почти спихнутые вагоны и развороченный паровоз.
