– Наши?– спрашивает Вадим.
– Может наши, может “Бранденбург”.– так сразу и не понять.
– Куда, дальше?
– Тут переночуем, вон под выворотнём лёжку сделаем. Он ниоткуда не просматривается и тихо не подойти. Сейчас газеты читаем и ищем отличия.– говорю я и вытаскиваю газеты.
Мы читали почти до вечера, попили чаю с хлебом и сахаром.
– Прикинь, тут Хрущёв утонул на рыбалке.– говорит Вадим.
– Ой бяда, кто же будет кукурузу за полярным кругом растить и целину для пыли распахивать. Да и некому туфлёй в ООН стучать и про матушку Кузьмы орать.– смеюсь я.
– Ядвига, ты очень красиво смеёшься.– смущается Влад.
– Опаньки, братик учится комплименты делать, это хорошо. Ты главное не забудь, что мы тут реальные брат и сестра.– говорю я серьёзно и подмигиваю ему.
В общем за разговорами, организовали лёжку и укрывшись плащом заснули.
– Прикинь, мы шмотки окровавленные забыли в вагоне, а они всё равно сгорели.– говорит Влад.
– Да я подумалА и решилА, найдут и хрен с ним, сейчас всем не до этого.– с трудом контролируя речь отвечаю я и засыпаю.
Проснулись мы от близкой пальбы. Открыв глаза, понимаю, что это разрывы тяжёлых снарядов. Запихиваемся поглубже под вывернутый корень.
– Это, кто ж так садит?– стуча зубами спрашивает Вадим.
– Меня больше интересует по кому.– говорю я.
– А есть разница от какого снаряда умереть?
– Не всем снарядам мы нужны.
Внезапно наступила тишина и мы услышали в далеке шум моторов и уже более тихие выстрелы. Взобравшись на склон смотрим и видим вдалеке ползущие танки и бронетранспортёры.
– Немцы.– говорит очевидную вещь Вадим.
– На ту станцию куда ты собирался. Сейчас бодание начнётся, самолёты прилетят. К ночи займут. Сил у них тут много и в кулаке. Наши всё организоваться не могут.– вздыхаю я.
В подтверждения моих слов среди наступающих танков стали появляются кусты взрывов. Вот один задымил, второй, третий. Танки стали пятиться. Вот они “спрятались” за холмом. Через полчаса мы услышали самолёты, что ушли к станции. За этим шумом случайно услышали стрекотание мотоцикла. Он остановился у удобного спуска. Худой немец вылез из коляски и побежал за куст. Второй с карабином на плече мнётся рядом с мотоциклом.
– На тебе вещи, а я пойду нам транспорт добывать, держи ремень.– протягиваю ему ремень с кобурой и взвожу курок на револьвере.
Стараясь не шуметь обхожу куст и вижу худого со спущенными штанами сидящего на корточках. Револьвер за спиной.
– Девушка.– по немецки говорит худой.
– Где?– выходит из за куста второй с карабином на плече.
– Так, тут у нас два не пуганых идиота. Вам мама не говорила, что русская земля смертельно опасна для захватчиков.– говорю я, внезапно для себя на немецком и вскинув револьвер стреляю в лоб тому, что с карабином.
Перевожу ствол на худого.
– Не стреляй.– просит он.
– Мы вас не звали.– говорю всё так же по немецке и стреляю ему в лоб.
Подхожу к телам и расстегнув стаскиваю с них мундиры и штаны. На коляске установлен пулемёт, прям как в фильмах про войну. Из кустов появляется Вадим.
– Ты такой мотоцикл водить можешь?– спрашиваю его.
– Так это почти отцов “Урал” у нас в загородном доме был. Я на нём с 13 лет гоняю.– говорит он косясь на тела.
– Надевай мундир, штаны и сапоги. Я в коляску за пулемёт.– командую я открыв багажник на люльке и складываю туда наши вещи.
Вадим натянул мундир того что умер первым, я худого, его штаны и сапоги кидаю на пол люльки.
