Кирилл слегка улыбнулся, и от этой улыбки у Ани перехватило дыхание.
– Спасибо, – сказал он и аккуратно отодвинул стул, присаживаясь за стол.
Он достал из сумки толстый конспект по философии и открыл его на середине. Аня снова попыталась сосредоточиться на своей книге, но это было невозможно. Она постоянно чувствовала его присутствие рядом, ощущала тепло его тела. Его тихий шелест страниц казался ей музыкой, а его легкий запах одеколона кружил голову.
Она украдкой наблюдала за ним: за тем, как он задумчиво хмурил брови, когда читал сложный текст, за тем, как его пальцы перебирали страницы, за тем, как он иногда поправлял волосы, падавшие на лоб. Его профиль казался ей высеченным из камня, благородным и немного отстраненным. Ей хотелось коснуться его лица, провести рукой по его волосам, узнать, какие у него губы на ощупь.
Наконец, она не выдержала и сделала над собой усилие, чтобы заговорить.
– Тяжелый предмет? – спросила она, стараясь, чтобы ее голос звучал непринужденно.
Кирилл оторвался от конспекта и посмотрел на нее.
– Философия, – ответил он с улыбкой. – Всегда тяжелый предмет. Особенно когда пытаешься понять Канта перед сном.
– Кант? – переспросила Аня. – Я помню, как пыталась читать его в школе. Ничего не поняла.
– Да, Кант – это не самое легкое чтение, – согласился Кирилл. – Но если разобраться, то он очень интересный.
– И что же в нем интересного? – поинтересовалась Аня, надеясь завязать разговор.
– Ну, например, его идея о категорическом императиве, – ответил Кирилл. – О том, что мы должны поступать так, чтобы принцип нашего поступка мог стать всеобщим законом.
Аня нахмурилась, пытаясь понять, что он имеет в виду.
– Это как?
– Это значит, что мы должны всегда поступать правильно, независимо от обстоятельств и последствий, – объяснил Кирилл. – Например, нельзя врать, даже если это выгодно.
– Но разве это возможно? – возразила Аня. – В жизни бывают разные ситуации. Иногда приходится врать, чтобы защитить себя или других.
– Возможно, – согласился Кирилл. – Но Кант считал, что моральный долг всегда должен быть выше личной выгоды.
Аня задумалась над его словами. Ей казалось, что в них есть что-то правильное, но в то же время что-то утопичное.
– Интересно, – сказала она. – Я никогда не думала об этом так.
– Философия заставляет думать, – ответил Кирилл с улыбкой. – Это ее главное достоинство.
Они продолжали разговаривать о философии, о литературе, об искусстве. Аня узнала, что Кирилл учится на философском факультете, что он увлекается поэзией Серебряного века, особенно Блоком и Ахматовой, и что он обожает старые черно-белые фильмы. Он говорил о своих увлечениях с таким энтузиазмом, что Аня заслушивалась им. Она узнала, что у него потрясающее чувство юмора, и что он может рассказывать анекдоты так, что у нее начинало болеть живот от смеха.
Кирилл оказался не только красивым, но и умным, образованным и интересным человеком. Он был именно таким, каким Аня его себе представляла.
– А ты чем увлекаешься? – спросил Кирилл, прервав ее мысли.
Аня немного смутилась. Ей показалось, что ее увлечения, по сравнению с его, кажутся тривиальными и неинтересными.
– Я изучаю историю искусств, – ответила она. – Меня особенно интересует эпоха Возрождения.
– Возрождение? – переспросил Кирилл. – Это очень интересно. Мне всегда нравилась живопись этого периода. Особенно Леонардо да Винчи.
