Дар речи пропал в принципе как способность. Тэруми забыла про все ранги и нормы, она ошарашенно разглядывала его лицо, часто встречаясь с данхне взглядом. Он терпеливо пережидал её приступ неслыханной наглости и только, когда в её глаза вернулась осмысленность, добавил:
– Так что будем считать, что мы квиты.
Он протянул ей руку для рукопожатия, и Тэруми вложила свою, стараясь не думать о том, насколько это невероятно. Его ладонь была такой большой, что её просто утонула в его несильном рукопожатии. Кожа на руках данхе была грубой, какой бывает у настоящего воина, и неожиданно горячей. Хотя, может, она замерзла от пережитого страха. Когда их руки разъединились, Тэруми стало тоскливо и ещё более холодно.
– Так что обо мне говорят? – повторил свой вопрос он.
– Вы не захотите знать, – едва слышно пробормотала она.
– Давайте так, вы честно мне рассказываете всё, что узнали, а я обещаю, что вам и источникам сплетен, даже самых невероятных, ничего не будет.
Выбирать не приходилось. С обещанием или без он вполне мог заставить её говорить силой. Решив, что хуже уже, чем было, не будет, Тэруми выложила всё, что насобирала за эти дни. Некоторые сплетни приводили мужчину в восторг. Он совершенно искренне веселился и громко смеялся, заставляя её собственное сердце волноваться. В эти мгновения Тэруми забывала, что нужно быть отстраненной и вежливой. Она не могла перестать смотреть на его живой и радостный блеск глаз, на красивую улыбку, обнажающую ровные ряды белоснежных зубов. Его голос, когда он комментировал ту или иную информацию, хотелось слушать долго…
Когда сказать Тэруми больше было нечего, она с сожалением замолчала, гадая, что будет дальше. Данхне какое-то время размышлял, а потом с легким укором проговорил:
– Тот факт, что, когда собирали сведения, вы оставили след, по которому вас и вычислили, меня разочаровывает. Нужно быть более осмотрительной.
– Этого больше не повторится, данхне Лим, – сразу же промолвила Тэруми, невольно выравнивая спину и расправляя плечи. – В будущем я учту ваши замечания… – Он вдруг захохотал, и Тэруми поняла, насколько это двусмысленно прозвучало. Она стала спешно оправдываться: – Нет, не о вас, я не это имела в виду… я…
Он засмеялся ещё громче, до слез в глазах. Тэруми невольно коснулась его плеча и силой сжала, собираясь привести в чувство, но вовремя спохватилась и руку убрала.
– Если вы потом будете эти сплетни приносить мне, то я согласен, – проговорил он, ещё посмеиваясь и вытирая слезы.
Очарованию момента Тэруми поддалась и с улыбкой кивнула.
– Разочаровывает и тот факт, что вы попались, – он снова стал спокойным и серьезным. – Вы должны были продумать пути отступления. И хоть я уже предполагал, что вы захотите сюда прийти, и был готов, вы должны были учесть и этот фактор.
Что ответить на это, она не знала. Он верно говорил, но безумно странно. Как можно корить её за плохо спланированное преступление против него же самого?
– Но вы смогли обмануть бесчисленное количество охраны и проникнуть сюда, – добавил он, не скрывая восхищения. – Что говорит, несомненно, о вашем таланте, но вместе с тем и о недостаточной компетенции моей охраны. Где гарантия, что кто-то окажется менее удачлив, чем вы? Не хотел бы я получить кинжал в спину в любимой беседке.
От его спокойного принятия и такого варианта развития события ей стало плохо. Она впервые задумалась о том, что сын Повелителя находится в опасности практически всегда. Собственные беды в виде рун на ногах показались мелкими и незначительными. Решение её проблемы было гораздо проще: одиночество.
