Я прикрыла ладонью губы, делая вид, что издала кашель, а на самом деле еле сдержалась, чтобы не засмеяться. Айлин незаметно для родителей тыкнула в меня своим локтем.
– Ладно, не обижай нашу красавицу, – защитила ее тетя Джулиет. – Всем приятного аппетита.
После вкусного завтрака я поднялась в спальню и забрала свою сумку.
– Хорошего тебе дня, – сказала Айлин и вернулась в свою постель.
– Тебе приятных снов, – усмехнулась я и выбежала из спальни в холл, где меня ждет дядя Джозеф.
Он всегда перед тем, как поехать на работу, отвозит меня в компанию.
Вторая причина, почему я хочу накопить много денег – это иметь свой автомобиль для удобства.
Тетя Джулиет пожелала нам хорошего дня и проводила нас до крыльца.
Я заняла переднее сидение и сразу же пристегнулась.
«Оливия, пристегнись, пожалуйста.»
И эта фраза из уст мамы постоянно всплывает в моей голове, когда я касаюсь ремня безопасности. Если бы я тогда заупрямилась и не пристегнулась, то помимо ожогов точно бы получила множество переломов и вообще вряд ли бы выжила в той страшной автокатастрофе.
Дядя Джозеф завел двигатель, и мы тронулись с места. Перед машиной автоматически открылись ворота, и мы выехали с территории дома, выезжая на дорогу.
Я облизала иссохшие губы, ощущая, как в груди начинает быстрее биться сердце. А все из-за навязчивой мысли, которая засела в моей голове. Я начала сильно переживать, не решаясь задать волнующий вопрос дяде, который своим существованием в моей голове разогнал кровь по моим венам, и я ощутила прилив жара.
Я сглотнула и сжала руки в кулаки, впиваясь ногтями в ладони.
– Дядя Джозеф?
– Да?
– Ничего пока не известно?
Дядя понял, о чем я хочу его спросить. Иногда я чувствую вину за то, что вообще спрашиваю у него про дело об автокатастрофе, но мне больше не кому было обратиться за помощью. За двенадцать лет мне до сих пор неизвестно, кто же виноват в случившемся. Кто отобрал жизни моих родителей и просто эгоистично исчез после своего преступления. Не имея в руках правды, я не смогу успокоиться и оставить все как есть.
Дядя Джозеф остановился, когда загорелся светофор. Он крепко сжал руль.
– Нет, дочка. Мой друг юрист копается в этом деле и делает все возможное. Но когда нет зацепок, это очень тяжело.
– Но чья хотя бы машина влетела в нашу? Почему нельзя использовать эту зацепку? Если узнать кто автовладелец, то впоследствии можно узнать и виновника.
Мой язык развязался, когда я в очередной раз услышала… Ничего не услышала! В очередной раз пустота. И это выводит меня из себя.
– Было бы действительно очень просто, – согласился со мной дядя и поехал дальше, когда загорелся зеленый. – Но очевидно этот человек из богатых слоев, которого смогли отмазать и скрыть. Вторая машина просто никому не принадлежит.
Я выдохнула и опустила голову. И снова неизвестность, которая ломает меня и питает мое отчаяние. Борьбы очень много в моей жизни, и она практически ни к чему не приводит.
– Мне очень жаль, дочка. Надеюсь когда-нибудь получится все выяснить.
Я просто закивала. Так продиктовали остатки моего самообладания, толкающее на дальнейшую борьбу.
– Спасибо.
Далее мы с дядей ехали молча. Он довез меня до компании, а сам уехал до своей работы – в университет, в котором учится Айлин на журналиста. Дядя Джозеф – профессор на кафедре журналистики.
Я подняла голову и посмотрела на высокое серое здание, окна которого сияют на солнечных лучах, словно те же бриллианты, из которых данная компания создает украшения. Я глазами прошлась по высеченной золотой вывеске
