Ниже нуля - страница 4

Оба недоуменно уставились на нее. «Знакомство» с Clostridium difficile в их должностные обязанности явно не входило.

– Данный вредоносный грибок может выжить везде – в вулкане, на дне моря, даже в космосе.

Им оставалось поверить ей на слово. Геро тем временем продолжала:

– В любом случае, образец в баллоне являлся частью исследовательского проекта. Грибок отличался странными особенностями роста, и ученых заинтересовало, как он поведет себя в вакууме. Напоминаю, что на дворе были семидесятые, люди бредили обитаемыми космическими станциями и поэтому задумались о необходимости противогрибковых средств для миллионов людей, которым предстоит жить на орбите. Но шанса так и не представилось.

– Потому что «Скайлэб» упал.

– Совершенно верно. Но вернемся к нашему баллону. После нескольких лет, проведенных во дворе дома дяди Эноса Намаджиры, он заржавел, и хозяину захотелось немного его подновить, чтобы он сверкал как раньше. Вдруг местные пожелают посмотреть на него и даже немного заплатят. Он попробовал снять ржавчину, но ничего не получилось. Как объясняет Энос, его родственник перепробовал кучу чистящих средств, в том числе и проверенный народный рецепт: берем обычную картофелину, половину отрезаем, капаем на срез немного средства для мытья посуды и трем ржавую поверхность.

– И что, сработало?

– Еще как. Баллон засиял как новенький. Но несколько дней спустя дядя заболел. Сначала он стал необычно себя вести – забрался, например, на крышу дома и наотрез отказался оттуда спускаться. А затем его тело начало безудержно распухать.

– Что же, черт возьми, случилось? – вырвалось у Трини.

– С этого момента все, что я могу сказать, лишь гипотезы.

Геро сделала паузу. Знала доктор Мартинс об этом или нет, но рассказывать она умела.

Ее слушатели замерли в ожидании.

– Я считаю, что химическое соединение, которым воспользовался мужчина, проникло через микротрещины на поверхности цилиндра и осело внутри, где спящий грибок под воздействием влаги вновь ожил.

– Из-за картошки? – удивился Роберто. – Звучит не очень-то… увлажняюще.

Она кивнула.

– Обычный картофель на семьдесят восемь процентов состоит из воды. Но грибок получил не только влагу, но и пектин, клетчатку, протеин и жиры. В общем, теплицу. Средняя температура в пустыне Западной Австралии в то время доходит до сорока градусов по Цельсию, а внутри цилиндра превышает пятьдесят. Для нас смертельно, но для грибка лучше не придумаешь.

Трини хотела добраться до сути:

– То есть эта штука ожила? – спросила она.

– Не совсем. Повторюсь, я располагаю лишь гипотезой, хотя я думаю, что полисахариды картофеля смешались с пальмитатом натрия в моющем средстве и образовали прекрасную среду для роста. В норме все это крупные, неповоротливые, инертные молекулы, но соедините их вместе, и вы удивитесь, когда поймете, на что они способны. Не вините дядю. Я имею в виду, что он же не специально провел такую реакцию.

Доктор Мартинс воодушевилась – глаза ее блестели от интеллектуальной напряженности, – а Роберто смотрел на нее как завороженный.

– А он ее провел!

– Провел, мать его так!

Господи, она еще и ругается.

Диаз расплылся в улыбке.

– Но мне кажется, что дело не в полисахаридах и пальмитате натрия.