Тишина… Понурившаяся, странно съежившаяся Йорка согнулась, смотрит в столешницу. За нее ответил Баск:
– Он сказал – бери.
– Да. – кивнул я. – Он взял и отдал свою женщину. Вот поэтому она его и убила. Потому что ее скала оказалась не скалой, высящейся до небес, а глубокой ямой, заполненной кислым дерьмищем! Уф!..
Сделав пару глубоких вдохов носом, выдыхая через рот, быстро успокоился. Убрав из голоса рычащие нотки, позвал напарницу еще раз:
– Йорка. Чего замолчала?
Молчит… и снова за нее ответил зомби:
– Она плачет. Я слышу.
– Так… – после короткой паузы, произнес я. – Чудится, что не из-за моих слов ты рыдаешь, девица красная, да? Что-то вспомнилось и ненадолго боец расклеился?
Не поднимая лица, Йорка часто закивала.
– Оставить тебя на пару минут одной? А мы пока за едой сходим.
Еще пара кивков, затряслись плечи, она зябко обхватила себя руками, уже не сдерживаясь, шмыгнула носом.
Женщины… что ж у вас все так на эмоциях завязано?
– Я посижу с ней, командир.
Кивнул, вспомнил, что он не видит, продублировал голосом:
– Хорошо. Принесу. Спешить не буду. Успокой ее.
– Сделаю.
– И не забывай ловить обрывки чужих разговоров и сплетен.
– Это само собой! Так и выживал раньше – чего-нибудь услышу, порой и пригодится. А иногда новости пересказывал – за пищевые крошки. Хотя бывало, что в руку плевали или выбивали уже собранное.
– И знаешь, кто именно так с тобой поступал? – полюбопытствовал, вставая.
– Знаю.
– Слышал когда-нибудь – надо не таить зла и прощать?
– Ага.
– Так вот – это полная туфта. Не прощай зла никогда! Воздавай вдвое! За добро – добром. За зло – злом. Запомнил?
– Еще как… да и, если честно… забыть не получается… трудно забыть, когда ползаешь по полу и собираешь выбитые крошки, а тебя пинают… комментируют, что с таким задом мужику опасно – могут и трахнуть за углом. Я… я не забыл, командир.
– Одобряю и поощряю твою злопамятность. Сейчас буду.
Когда уходил, Баск обнимал Йорку за плечи. Сидят как птички мрачные бок о бок и молчат. Пусть молчат. Нестрашно. Я знаю – они сильные. И вскоре придут в себя. А если ненадолго позволили себе окунуться в горькое прошлое – так это только к лучшему. Злее будут в настоящем и будущем.
Покупая три стандартных пищевых брикета и две бутылки воды – прощайте пять солов – смотрел на высокий потолок кляксы. На большую полусферу, величаво перемещающуюся под ним.
Почему?
Почему здесь творится подобное, система?
Почему ты, по большей части, ограничиваешься ролью почти беспомощного наблюдателя?
Не так. Все не так в этом мире.
Убрав покупки в рюкзак, приобрел два черных шейных платка. Как кольнуло что-то, и я внимательно просмотрел вещевой ассортимент торгспота. Черных футболок не обнаружилось и здесь. Зато имелась в продажа бордовая футболка – а у нас ее не было. Странное снабжение или же что-то вроде лотереи с игровой составляющей. Как часто обновляется ассортимент?
Баланс: 8.
Платки пошли на обмотку рюкзачных лямок, проложенных согнутыми вдвое пластиковыми заглушками из тех загадочных блоков. Обматывал быстро, но тщательно, выглаживая пальцами каждый виток. Закончив, осмотрел результат, накинул лямки на плечи… отлично. Совсем другое дело. Пластиковых предохранительных лент у нас хватает – я успел подобрать штук восемь с пола, когда толпа работяг принялась лихорадочно завершать задание. Позднее заставлю Баска и Йорку модернизировать свои рюкзаки. Вроде мелочь. Всего-то лямка узковата. Но стоит прикоснуться к моем плечам – и я ощущаю боль в местах, натертых и продавленных узкими лямками. В таких делах мелочей не бывает.
