Гуго поспешил стереть со своего лица все возможные следы разочарования и расплылся в галантной улыбке. Он ехал сюда не без задних мыслей, памятуя о пикантных моментах их с Ирменгардой молодости. Но сейчас король был вынужден лгать напропалую, и, отвешивая сводной сестре неуклюжие комплименты, он вдруг обнаружил в себе полное отсутствие влечения к ней. Сама же Ирменгарда, словно очнувшись после долгой спячки, напротив, жадно хваталась за каждое похвальное слово короля, ей было крайне важно убедиться, что она по-прежнему очаровательна и желанна.
– Брат мой, представляю твоей милости мою верную слугу Розу, дочь благородного мессера Вальперта.
Гуго повернулся к Розе, чтобы наградить её казённо-равнодушной полуулыбкой, и в тот же миг замер. Миниатюрная черноволосая девушка, кротко поклонившись ему, смотрела на него глубокими выразительными глазами, вызвав немедленно разогревающие кровь ассоциации. Конечно, это не было сходство подобное сходству близнецов. И волосы у Розы вовсе не были коротко пострижены, как у той, которую он так ненавидит прилюдно и так отчаянно вожделеет наедине в своих мыслях. И глаза её не излучали тех энергетических, полных насмешки, искр, а напротив, были печальны и задумчивы. Манеры Розы были просты и естественны, её одежда мало чем отличалась от грубых одеяний местной братии, и всё же такой опытный ювелир, как Гуго, за грубой оправой увидел близкое подобие того бриллианта, который он страстно пытался заполучить в свою коллекцию.
– Мессер Вальперт, с вашей стороны крайне жестоко обрекать вашу милую дочь на унылое существование среди монастырских развалин, – заявил он, ничуть не смущаясь присутствием Ирменгарды и других обитателей «развалин».
– Она претерпела немало тягот, и пребывание в монастыре пошло ей только на пользу, – ответил отец Розы.
Кому что надо – и, в отличие от своей госпожи, спокойная и размеренная жизнь, альпийские красоты, горный воздух и прочее действительно поспособствовали новому распусканию этого маленького цветка.
– Но негоже девице, способной осчастливить своей особой любого из мужескаго рода и стать достойной спутницей благородного рыцаря, пребывать вне нашего суетного мира.
Ирменгарда, сидевшая по правую руку от брата, начала ревниво хмурить брови.
– Государь, она вдова графа Гизельберта из Бергамо.
– Вот как! Да, я помню эту печальную историю. Но ведь жизнь на этом не заканчивается. Что, если вам вернуться в свет и начать жить при королевском дворе?
– Государь, я дал слово служить благородной графине. Мне, в том случае, если вы будете настаивать в своём желании, придётся расстаться с Розой. Я бы этого не хотел.
Роза испуганно взглянула на отца. Тот взял её за руку, чтобы успокоить.
– Нет-нет, – пролепетала девушка, и король окатил её презрительным взглядом, который очень понравился Ирменгарде.
– Ваша воля, красавица, – пожал плечами король и знаком приказал Вальперту занять своё место возле стола.
Ужин начался. Король милостиво разрешил приглашённым за стол вести себя свободно. Подле него сели его сестра, граф Вальперт с дочерью, графы Сансон и Эверард, доверенное лицо короля священник Альдуин, а также отец Айкон. Между гостями завязалась оживлённая беседа.
– Как жаль, что ваши строгие монастырские законы не позволяют пригласить музыкантов! – после третьего кубка заявил расслабившийся на альпийских просторах Гуго.
